– Будучи пажом, вы замечательно играли на лютне.
– О-о… – Кэсерил непроизвольно попытался спрятать руки, но тут же, виновато улыбнувшись, вновь положил их на колени. – Думаю, что теперь уже не смогу, миледи.
Она наклонилась вперед, и взгляд ее остановился на мгновение на его левой руке.
– Да, пожалуй. – Закусив губу, она снова откинулась в кресло. – Помню, вы прочли все книги в библиотеке моего покойного мужа. Старшина пажей неоднократно жаловался на вас по этому поводу, пока я не велела оставить вас в покое. Как я помню, вас привлекала поэзия и сами вы были не чужды вдохновения.
Кэсерил, однако, сомневался, что сможет теперь удержать перо в правой руке.
– Уверен, что когда я отправился на войну, Шалион счастливо избавился от плохих стихов.
Она пожала плечами.
– Ну, Кэсерил, я, право, уже боюсь предлагать вам какое-либо занятие. Я не уверена, что в бедной Валенде найдется достойное вас место. Вы были придворным, курьером, командиром, комендантом…
– Я перестал быть придворным с тех давних пор, когда был еще жив рей Иас, миледи. В бытность мою командиром… я участвовал в проигранной нами битве при Далусе, а потом чуть ли не год гнил в тюрьме Браджара. В бытность комендантом… мы проиграли осаду. Как курьера, меня дважды чуть не повесили, посчитав шпионом. – Он вздохнул. («И три раза подвергали пыткам, пытаясь заставить заговорить».) – Теперь же… что ж, теперь я умею грести. И знаю пять способов приготовления блюд из крыс.
«И прямо сейчас съел бы какое-нибудь из них».
Кэсерил не знал, что прочла провинкара по его лицу, пока ее острые мудрые глаза изучали его. Может, страшную усталость, но он надеялся, что голод. Он убедился, что она увидела именно голод, когда леди улыбнулась и сказала:
– Тогда поужинайте с нами, кастиллар, хотя, боюсь, мой повар не сможет предложить вам крыс. Их не слишком хорошо готовят в мирной Валенде, да и не сезон. Я подумаю о вашей просьбе.
В знак благодарности он только кивнул, боясь, что голос вновь подведет его.
Зимой в замке обедали днем, стол обычно накрывали в большом зале. Ужин был не столь обилен, и по велению экономной провинкары к столу подавались мясные блюда, оставшиеся от обеда. Однако, к ее чести, следует заметить, что были они замечательно вкусны и предлагались с большим количеством превосходного вина. Жарким летом порядок менялся: на обед готовили что-нибудь легкое, а основной прием пищи происходил после заката, когда баосийцы всех сословий собирались во дворах своих домов поужинать при свечах.
За стол в уютной комнатке нового флигеля рядом с кухнями сели всего восемь человек. Провинкара заняла место в центре, посадив Кэсерила на почетное место по правую руку. Он смутился, обнаружив, что сидит по соседству с принцессой Исель, а принц Тейдес расположился через стол от нее. Но напряжение его спало, когда, улучив момент, принц прицелился в свою старшую сестру хлебным катышем. Военные действия, впрочем, были немедленно пресечены строгим взглядом бабушки. В глазах принцессы вспыхнул мстительный блеск, но, как заметил Кэсерил, ее подруга Бетрис, сидевшая по другую сторону стола, вовремя ее отвлекла.