– Не рассчитывали, что я восприму их слова всерьез? – сладко пропела она.
Ди Феррей смутился. У Кэсерила же невинность и сила духа девушек, отважное пренебрежение опасностью, как у щенков, с которыми сравнила девушек провинкара, вызывали симпатию. Он от души был признателен судьбе, что не должен участвовать в этом разбирательстве.
Ноздри провинкары затрепетали.
– Обе марш в свои комнаты и оставайтесь там! Я засадила бы вас читать псалмы в наказание, но… Позже я решу, позволить ли вам спуститься к обеду. Идите! – Она нетерпеливо взмахнула рукой. – Милая ди Хьюлтер, проследите, пожалуйста, чтобы они благополучно добрались до своих покоев.
Кэсерил тоже направился к выходу, но она остановила его столь же нетерпеливым жестом.
– Кастиллар ди Кэсерил, на минуту, пожалуйста.
Леди Бетрис с любопытством стрельнула глазами через плечо, Исель же вышла не оглянувшись, с высоко поднятой головой.
– Ну, – устало вздохнул ди Феррей, – в конце концов, мы же надеялись, что они подружатся.
Когда шаги за дверью стихли, провинкара позволила себе печально улыбнуться.
– Увы, да.
– Сколько лет леди Бетрис? – поинтересовался Кэсерил, не отрывая глаз от закрывшейся двери.
– Девятнадцать, – еще раз вздохнул ее отец.
«Что же, ее возраст не слишком отличается от его собственного, – подумал Кэсерил, – чего нельзя сказать, конечно, о жизненном опыте».
– Я действительно считал, что Бетрис окажет на принцессу положительное влияние, – добавил ди Феррей, – а получилось, кажется, совсем наоборот.
– Вы что же, обвиняете мою внучку в том, что она портит вашу дочь? – лукаво спросила провинкара.
– Скажем, скорее вдохновляет. Э-э… вы думаете, лучше их разлучить?
– Это вызовет море слез и стенаний. – Провинкара утомленно села, жестом пригласив мужчин последовать ее примеру. – Не заставляйте скрипеть мою бедную шею.
Усевшись, Кэсерил зажал ладони между колен в ожидании последующего разговора, каким бы он ни оказался. Не напрасно ведь его попросили остаться. Провинкара задумчиво смотрела на него несколько минут, потом проговорила:
– Кэсерил, как на ваш свежий взгляд, что тут можно сделать?
Брови Кэсерила поползли вверх.
– Я обучал солдат, миледи, и никогда не имел дела с воспитанием молодых девушек. В этом я совершенно ничего не понимаю – не моя стихия. – Он колебался некоторое время и добавил, почти противореча сам себе: – Мне кажется, поздновато учить Исель трусости. Однако можно обратить ее внимание на то, от каких ничтожно малых и неподтвержденных свидетельств она отталкивалась, верша свой суд. Откуда такая уверенность, что судья действительно виновен настолько, как о нем говорят? Из сплетен и слухов? Даже самые убедительные свидетельства могут лгать и вводить в заблуждение. – Кэсерил вспомнил реакцию банщика на «свидетельство» своей спины. – Сегодняшних событий это уже не изменит, но, возможно, научит ее сдерживаться в будущем, – и добавил более сухо: – А вам следует быть осмотрительнее в выборе тем, обсуждаемых в ее присутствии, особенно если это слухи.