Перспектива была одновременно и соблазнительной, и пугающей.
– Не могли бы вы послать меня вместо этого в осажденную крепость?
Радость на ее лице погасла. Она наклонилась и мягко похлопала его по колену. Затем, вздохнув, сказала дрогнувшим голосом:
– Будет и это, и довольно скоро.
И вновь умолкла на некоторое время, изучая его.
– Вы спрашивали, можете ли вы чем-нибудь облегчить мою ношу. Я отвечаю – практически нет. Вы не можете вернуть мне молодость, не можете исправить… многое.
Кэсерил подумал о нездоровье ее дочери, об этом тяжком грузе на плечах старой женщины.
– Но ведь вы можете сказать мне одно маленькое «да»? – Она просила его. Это было ужасно.
– Ну конечно, миледи, я в полном вашем распоряжении. Просто… просто это… вы уверены?..
– Вы не чужой здесь, Кэсерил. И я отчаянно нуждаюсь в человеке, которому могла бы доверять.
Сердце его растаяло. А может, мозги. Он поклонился.
– Тогда я ваш.
– Не мой – Исель.
Кэсерил посмотрел на провинкару, потом на задумчиво нахмурившегося ди Феррея и вновь перевел взгляд на женщину.
– Я… понимаю.
– Надеюсь, что да. И именно поэтому, Кэсерил, вы будете рядом с ней.
Так Кэсерил на следующее утро оказался перед дверью в классную комнату девушек. Его привела туда сама провинкара. Это была маленькая солнечная комната на верхнем этаже восточного крыла замка, который занимали принцесса Исель, леди Бетрис, гувернантка и горничная. Принц Тейдес тоже занимал верхний этаж, только не в этом крыле, а через двор, в новом здании напротив. Покои принца, как подозревал Кэсерил, были спланированы гораздо удобнее, и камины в них были получше. В классной комнате Исель стояли два маленьких столика, пара кресел, одинокий полупустой книжный шкаф и несколько этажерок. Когда туда вошел Кэсерил, ощутивший себя под этим низким потолком неуклюжим великаном, в комнате сразу стало тесно. Гувернантке пришлось забрать шитье и удалиться в соседние покои, оставив открытой дверь.
Кэсерил понял, что у него будет не одна ученица, а целый класс. Принцесса не может оставаться наедине с мужчиной, пусть даже он и старше ее. Кэсерил не знал, что думают обе леди о его назначении, но втайне он испытывал облегчение. Этот женский уют, покой и тишина были настолько далеки от пережитого на рокнарских галерах, что трудно даже представить. И душа его исполнилась невольной радости.
Провинкара представила Исель нового секретаря-наставника: «Как у твоего брата», и это, видимо, действительно оказалось неожиданным подарком, поскольку принцесса, удивленно поморгав глазами, приняла его без всяких возражений. Судя по ее оценивающему взгляду, в том, что ее будет учить мужчина, она усмотрела привлекательную новизну и повышение собственного статуса. Леди Бетрис тоже, как не без удовольствия заметил Кэсерил, казалась скорее заинтересованной, чем безразличной или враждебной.