Но она смело встретила его взгляд, глаза ее сверкали от гнева. Потом она опустила их и отвернулась к окну.
– Святая Дева Мария, милая, перестань злиться и послушай меня. – Он взял ее лицо в ладони и повернул к себе. – Никогда, слышишь, никогда не покидай стен этого замка, не предупредив меня.
Она кивнула, и от этого движения ее грудь качнулась, коснувшись его предплечий. Страсть охватила его с новой силой.
Словно поддавшись тому же безотчетному чувству, Линнет попыталась высвободиться и случайно коснулась губами его ладоней.
Ощущение потрясло Дункана. Сладостная нежность губ, скользнувших по его коже, горячим потоком устремилась к его чреслам, высвобождая потаенные силы не только в них, но и в другом месте, куда он давно никого не пускал.
В ее взгляде проскользнула улыбка, и Дункану показалось, что она испытывает те же чувства. Она вздрогнула, но на этот раз не от ярости. Выражение ее лица смягчилось, она приоткрыла губы.
Он не мог вспомнить, когда последний раз женщина смотрела на него с такой страстью, но он еще не забыл этот взгляд.
Его милая жена хотела, чтобы он поцеловал ее.
И ему страстно хотелось удовлетворить ее желание. Но вопреки козням дьявола он не желал признаваться в этом даже себе самому! Стоит ему уступить соблазну, и он погиб, потому что на поцелуе он не остановится.
Он затащит ее в постель, презирая себя за слабость, и оставит там свое сердце. Сдержав проклятие, Дункан запустил пальцы в ее волосы. Не может же он наброситься на нее, словно разнузданный сатир, потакая своей похоти.
Даже если когда-нибудь он решится на близость с ней, а он вовсе не собирается этого делать, он будет нежен и внимателен и покажет ей, что супружеские отношения – это намного больше, чем было у них в ту ночь, когда он в беспамятстве лишил ее девственности.
Нет, она заслуживала настоящего, долгого и полного наслаждения.
Впрочем, он вовсе не был уверен, что при всем желании сможет посвятить ее в прекрасные тайны любви. Слишком давно он был нежен с женщиной. Да и был ли когда-нибудь? А раз так, то и незачем учиться этому с новой женой. Это не принесет ничего, кроме горя обоим.
Дункан отступил на безопасное расстояние и положил ей руки на плечи.
Теперь по крайней мере она не почувствует, как напряжена его плоть.
Вдыхая ее восхитительный аромат и ощущая ладонями нежный шелк ее волос, Дункан, прогнав с лица все эмоции, надел свою обычную мрачную маску.
– Дай слово, что никогда больше не будешь покидать замок одна.
Показался кончик ее языка, и она облизнула пересохшие, все еще раскрытые губы, их вид снова вызвал болезненный приток крови к его мужскому орудию.