Я закрыла дверь и поднялась вверх еще на один пролет. Моя спальня представляла собой небольшую светлую комнату в задней части дома. Окна выходили на бассейн, беседку и сад. Если отодвинуть занавеску – разумеется, розовую! – можно было разглядеть за розовой террасой даже пруд с фонтаном. Вдоль парапета сидели мраморные лебеди, охраняя секреты Хардигри, – в том числе и мой секрет, касающийся происшествия с Белл.
Я порылась в белом сундуке из кедрового дерева и обнаружила шорты и трусики, которые мне показались подходящими по размеру. Все складывалось удачно. Я торопливо спустилась по задней лестнице и уже приоткрыла дверь в бельевую, когда вдруг услышала шаги в другом конце просторного холла. Я бросила одежду Эли и прошептала:
– Это одна из бабушкиных одноклассниц. Я с ней поговорю.
Он покрепче обнял бедняжку Белл.
– Только не дай никому заглянуть сюда!
– Я никого не пущу.
Я закрыла дверь и уселась в высокое, обитое тканью кресло рядом с дверью, притворяясь частью обстановки – маленькой такой частичкой – Холл был просторным и длинным, с мраморным полом, покрытым ковром с изящным ненавязчивым рисунком из лилий. Вдоль стен, украшенных английскими пейзажами и хорошими копиями с картин старых европейских мастеров, стояли диванчики и кресла, располагающие к неторопливой беседе. Я подогнула под себя ноги и замерла, надеясь, что бабушкина гостья просто не заметит меня в густой тени – холл освещали только солнечные лучи, проникающие сквозь высокое окно в его дальнем конце.
Однако миссис Колсон – одутловатая блондинка в платье из шелка пастельных тонов – направилась прямо ко мне. Ее щеки пылали, она слегка покачивалась.
– Смотрите-ка, малышка Дарлин! Что ты здесь делаешь? – Ее голос звучал очень мягко, но язык заплетался. За ленчем она явно выпила на одну «Кровавую Мэри» больше, чем следовало.
– Просто сижу, миссис Колсон.
Дама подошла ко мне и тяжело плюхнулась на один из бархатных диванчиков. Ее близорукие глаза заволокло слезами.
– Ты так похожа на Джулию, когда сидишь вот так! Это было одно из ее любимых мест. В этой бельевой она любила играть со своими куклами. Джулия называла ее своим особым кукольным домиком.
Мурашки побежали у меня по коже. Подруги Сван никогда не говорили со мной о моей покойной матери.
– Моя мама и в самом деле была такой хорошенькой, как на фотографиях?
– Она была настоящей красавицей. Очаровательная брюнетка с большими синими глазами, совсем как ты.
– Она была умная?
– Нет, дорогая, Джулия росла непоседливой и глуповатой. Но она, несомненно, была очень милой.