– Притворитесь, будто мы испугались! – шепнул Ларри ребятам, и все они, уцепившись друг за друга, скорчили испуганные лица – у мистера Гуна мелькнула мысль, что и ему хотелось бы за кого-нибудь уцепиться.
Бинго бегал в страхе вокруг, отчаянно лая и стараясь найти, откуда исходят непонятные звуки. От этого воя и лая и устрашенных ребячьих лиц мистеру Гуну тоже стало не по себе.
– Ииии-ооооооо-ох-ох-ох-иииииииииии! – с удовольствием завывал Фатти за окном. Бастер, услышав, что Бинго лает, тоже залаял, и, когда Фатти завел вторую руладу, мистер Гун уже не выдержал.
– Иду на помощь! – задыхаясь, крикнул он. – Кому-то плохо! – И, выбежав за дверь, он затопал по саду.
Как на грех, мать Фатти и кухарка в это время срезали в саду ранние желтые нарциссы. Они тоже услышали вой и, мгновенно распрямившись, с тревогой прислушались.
– Кто-то из детей ушибся! – сказала миссис Троттевилл. – О, какие ужасные вопли и стоны! Быстрей, надо пойти узнать, что случилось.
И они со всех ног поспешили к сараю – а тут как раз мистер Гун мчался по дорожке, будто за ним тигры гнались. На повороте дорожки все они столкнулись, и толстуха кухарка сбила с ног мистера Гуна. Он грузно сел на клумбы, где росла мята, и удивленно вытаращил глаза.
– Что случилось? Что случилось? – кричала миссис Троттевилл. – Керосинка в сарае опрокинулась? Кто-то расшибся?
Но мистер Гун не отвечал. Тяжело дыша, он продолжал сидеть среди мяты и только молил Бога, чтобы перед ним не появилась банши. Бедный мистер Гун!
Миссис Троттевилл и кухарка вбежали в сараи в величайшей тревоге. Но что за странный шум услышали они теперь? Вовсе не вой, а раскаты хохота!
– Ха-ха-ха-ха! Ох, никогда не думал, что мистер Гун может так мчаться!
– Хо-хо-хо! Молодец, старушка банши!
– Ха-ха-ха! Хо-хо-хо! Хи-хи-хи!.. – Хохот не прекращался, ребята не умолкли даже тогда, когда миссис Троттевилл появилась в сарае и обвела их негодующим взором.
Все изнемогали от хохота – кто еще сидел на стуле, кто валялся на полу. Фатти влез обратно через окно и утирал слезы. Продолжать дальше изображать воющую банши у него просто уже не хватило дыхания! Бастер и Бинго окончательно обезумели – безостановочно носились по кругу и неистово лаяли.
– ФРЕДЕРИК! ЧТО ЭТО ЗНАЧИТ? – весьма гневным тоном спросила миссис Троттевилл. Указательным пальцем она сердито ткнула Фатти, который, совершенно обессиленный, лежал в кресле.
– Ой, мама, не трогай! Ты же знаешь, я боюсь щекотки! – сказал Фатти. – Мама, я просто попробовал быть банши. Ну почему ты сердишься? Быть банши – это же не преступление! – И он опять зашелся в приступе хохота.