Но в этот момент в проеме двери он увидел свою невесту, взирающую на группу, собравшуюся вокруг Дианы, с выражением неподдельного удивления и ужаса в глазах.
Он хотел было подойти к ней, но она повернулась к нему спиной, и он видел, как она подняла свои юбки и побежала прочь, скрывшись в коридоре, который вел к лестнице. Он не сомневался, что она собиралась вернуться в свою спальню, чтобы разразиться там слезами в сотый раз за последние две недели. Внезапно он почувствовал страшную усталость.
Лоуренс видел, как Джулия пробежала по коридору. Он сидел на каменной баллюстраде в дальнем конце террасы и курил сигару, наслаждаясь минутой спокойствия перед волнениями предстоящего вечера. Он глубоко затянулся и закрыл глаза, размышляя о том, как продвигаются его дела с Джулией.
Он был обрадован тем, что Джулия так ошарашена и расстроена красотой своей сестры. Ей совершенно необходимо начать наконец критичнее относиться к своей внешности, иначе она никогда не станет ему или любому другому мужчине хорошей женой.
Он поднял свой взгляд на деревья, очертания которых темнели в ночи, и улыбнулся. А Диана должна почувствовать себя красивой, хотя бы однажды, чтобы обрести ту уверенность, которой ей недоставало. Сегодня все изменится. Он чувствовал это.
В то же время он опасался того, о чем Диана, конечно, не подумала. Джулия могла быть тщеславным созданием, и Эверард мог ошибаться в своих чувствах к ней, но оба они имели твердые убеждения, особенно Джулия. Он видел, что из двух сестер в сердце Джулии побег ее матери оставил более глубокий след, и хотя могло показаться, что ее порывистая натура склонна пойти по тому же пути, Лоуренс знал, что это не так.
К тому же с каждым днем Джулия как будто все больше взрослеет. Только сегодня утром – стоило Лоуренсу просто удивленно поднять брови – она прекратила жаловаться на свою горничную на середине предложения.
Он долго сидел на краю балкона, пока не докурил сигару. Только время покажет, к чему приведет эта нелепая затея, но у него было сильное предчувствие, что все это закончится… но вся дьявольщина была в том, что он не знал, что нужно сделать, чтобы привести всех к счастливому концу.
Диана на какое-то время отбросила прочь все сомнения, страхи и мысли и последовала за мелодией вальса, увлекаемая нежным прикосновением руки Эверарда к ее талии. Джулия не сказала ни слова упрека по поводу ее наряда, хотя было видно, что она несчастна, так же как в тот вечер, когда Диана впервые изменила прическу.
Единственное замечание, которое позволила себе Джулия, обеспокоило ее гораздо больше, чем если бы ее сестра кричала и ругалась и устроила истерику.