Брегвадзе собрал кожу на лбу в глубокомысленные складки, Белянкин хмыкнул, Варанов проговорил:
— Отчего бы и нет?
— И еще возникло соображение! А что, если заявление ТАСС адресовано не столько нам, сколько Гитлеру?
— Занесло тебя, браток…
— Да ты послушай, Виктор! Прочитает фюрер это заявление и скумекает: Советы действительно настроены миролюбиво, мне ничем не угрожают. И, может, не полезет к нам еще какой-то срок. А время работает на нас! День ото дня армия, страна набирают мощь… Но если на уме скорый разбой, фюрер скумекает так: Советы не помышляют о войне, они абсолютно к ней не готовы, сцапаю их, как слепых щенят… Вот! А у нас, как известно, могучая армия. Сунется Гитлер, костей не соберет!
— На удар агрессора ответим тройным ударом, — сказал Белянкин. — Разобьем врага на его же территории. Малой кровью, могучим ударом!
— Видишь, любезный комиссар, мы нашли подобие общего языка.
— Нашли, когда у тебя прорезались правильные ноты. А допрежь фальшивил…
— Ну, ладно, — сказал Скворцов и прихлопнул ладонями по столу. Этот жест у него обозначал: поговорили и хватит, теперь слушайте меня. — В высокую политику нам все равно не выбиться. Наша забота — держать порох сухим, быть готовыми к любому повороту событий… Разъясняя бойцам заявление ТАСС, будем призывать их не ослаблять бдительность…
— Как же увязать одно с другим?
— Увяжем, — сказал Скворцов. — Наши люди поймут, не такие уж они глупые… Поймут: желая мира, не забывай о войне…
— О чем закручинился? — спросил Белянкин. — Во Львове были неприятности?
— Я уже тебе говорил: никаких неприятностей во Львове не было, вызывали по делам службы. И ни о чем я не кручинюсь. Будем считать разговор состоявшимся. — Скворцов снова прихлопнул ладонями по столу. — Брегвадзе и Белянкин, идите отдыхать. Занятия по изучению уставов проведет старшина, по тактике — я. Белянкин пару часов поспит, проведет политзанятия…
— А ты не уходишь? — спросил Скворцов, когда они остались с Варановым вдвоем.
— А ты пошто гонишь? — спросил Варанов. — Бывшего пограничника гонишь?.
Это Скворцов слыхивал многократно: Варанов закончил пограничное училище, послужил на уссурийской заставе, затем — один аллах знает, за что — зафуговали в железнодорожные войска.
— Коля, у меня уйма хлопот. По тактике нужно подготовиться.
— Успеешь! Подари мне десяток минут, сыграем в шахматишки, блиц!
— От тебя не отвяжешься. Расставляй фигуры и учти: сегодня больше с тобой играть ни-ни!
Варанов раскрыл древнюю, облезшую доску, выгреб и расставил разношерстные, поломанные фигуры, в азарте облизался: