А мать с Володей решили пробираться дальше, на Кубань, в станицу Киевскую, где была у них родня. Сестра казачки собрала их в дорогу, и следующей ночью они ушли. По пути задержались около станицы Троицкой у немцев-колонистов. Те надежно укрыли беглецов, подкормили, дали хорошо отдохнуть. Затем собрали в дорогу, помогли едой и деньгами. Очень хорошо их встретили в станице Молдавской, где мать Володи много шила и вязала. А Володя сошелся быстро с местными ребятами-казачатами. Но, видимо, не суждено было обрести покоя казачке с сыном.
В городе Новороссийске отец мамы, Володин дедушка — Степан Семенович был священником и служил в греческом храме. Простой казак, а знал несколько языков и службу вел на греческом языке. Такого коммунисты допустить никак не могли. Взяли и расстреляли священника, а потом вдобавок еще убили многих его родственников, которые маме приходились сестрами и братьями.
Однако в их жизни случались и проблески. Объявился отец, сбежавший со спецпоселения. Он по чужому паспорту пробрался на Кубань и здесь отыскал свою семью. Теперь все вместе перебрались на хутор Трудобельский и там целых два года жили спокойно, растя сына и работая. И вот наступил 1937 год — год новых смертей. Снова пошли аресты.
Случайно Володя услышал от участкового уполномоченного НКВД в разговоре с местным начальником милиции, что в очередной десятке подлежащих аресту есть фамилия его отца. Володя в это время готовил уроки у них дома с его сыном-одноклассником. А те сидели на кухне, распивали очередную поллитровку и разговаривали о своих нелегких служебных делах людоедских. Отец успел предупредить всех, кого ожидал этот очередной арест НКВД, и семья исчезла с хутора. Разминулись с пришедшими за отцом в эту ночь всего на час. Пришлось разделиться на некоторое время. Отец подался в город Кривой Рог, а мать с Володей — в Кабардинку. Отцу пришлось работать за троих на строительстве дороги Новороссийск — Сухуми. И его как хорошего работника оставляют на строительстве — началась война. Но это уж слишком хорошо. Так не бывает. Знай строй дорогу, и иногда только прячься от бомб где-нибудь в придорожном кювете.
В 1942 году было состряпано очередное «дело» о контрреволюционном заговоре на строительстве дороги. Сотрудникам НКВД самим не хотелось идти на фронт, ведь там могли и убить. Вот и возникали такие дела, чтобы оправдать свое пребывание в тылу. Расстреляли по этому «делу» очень многих. Как потом выяснилось — ни за что. Среди расстрелянных был и отец Володи. А еще раньше его маму забрали на рытье окопов в женский батальон. Их там заставляли строить дзоты у станицы Раевской. Там они все и погибли под бомбежкой.