— Я постараюсь уладить этот вопрос.
— Боюсь, это будет трудно сделать.
— Не сбрасывайте меня совсем со счетов, мистер Уилкинсон. Потерпите немного... Кстати, вы не могли бы оказать мне небольшую услугу?
— Если смогу...
— Съездите, пожалуйста, к Питу Сальво и передайте ему: пусть возьмет Карла Матто и держит его с Гейджем, пока... в общем, до одиннадцати вечера. А потом пусть доставит их к Баннерменам. Мы будем ждать их там.
— Но...
— Сделайте это для меня, мистер Уилкинсон, хорошо?
— Ладно, договорились.
Сержант провел меня в другую комнату, где уже собралось семейство Баннерменов. Анита держалась в стороне и озабоченно сморщилась, когда я вошел. Я не обратил на них никакого внимания, хотя заметил, что у всех был торжествующий вид. Казалось, плохо было одной Аните.
Вэнс Колби обратился к Граверсу:
— А сейчас, сэр, если не возражаете, я хотел бы отвезти мисс Баннермен домой. Для нее это тяжелое испытание.
Лейтенант кивнул.
— Если возникнет необходимость, я знаю, где ее найти.
— А разве ее в чем-нибудь обвиняют?
— О нет, конечно, нет! — мягко ответил Граверс. — Если она нам понадобится, то только как свидетель. Ее ни в чем не обвиняют. Меня интересует только этот человек, — он показал на меня пальцем.
Даже не подняв головы, я сел на стул и подал Аните успокаивающий знак. Она попыталась улыбнуться в ответ, но это ей не удалось.
— Езжай домой, Анита, — ласково сказал я. — Все не так плохо, так что не волнуйся.
Едва они вышли, довольный собой лейтенант откинулся на спинку стула и сказал:
— А теперь рассказывайте все.
Я сунул руку в карман и вытащил бумажку с номером машины, который дал мне Джек Деннер.
— Очень интересный документ, — заметил я.
Лейтенант взял бумажку и спросил:
— К чему вы клоните?
— Выясните, кому принадлежит этот номер, и все станет ясно.
Граверс вызвал сержанта и дал ему задание срочно выяснить.
Через пятнадцать минут Фред вернулся и вручил лейтенанту записку. Тот прочитал ее и протянул мне.
— Чудесно! — развеселился я. — Вы внесли свой вклад в это дело, лейтенант.
И мы начали беседу.
Когда разговор был закончен, я взял со стола револьвер и сунул его в карман, предложив полицейским сопровождать меня в поместье.
Было 22.45, но в доме еще горел свет. Войдя внутрь, я услышал радостные и возбужденные голоса. Открыв дверь библиотеки, мы увидели, что у всех в руках бокалы, за исключением грустной Аниты. Вэнс Колби с важным видом стоял перед письменным столом, заслоняя дядю Майлса, который сидел на обычном месте. Полупьяные Руди и Тэдди как раз чокались. Но их хмель мгновенно улетучился, стоило им заметить меня. На физиономиях появилось кислое выражение, а у дяди отвисла челюсть и с губы закапала слюна. Только Колби был спокоен.