Из своей комнаты вышла заспанная Агата.
– Ну и работенка у тебя!.. – Агата зевнула и вдруг увидела, как квартирантка расправляется с лимоном. – Я была права – ты беременна! – проговорила она. Предупредив готовую возразить Джин, добавила: – Не темни. Я эти дела распознаю лучше любого врача. То-то я смотрю: тошнит ее, а теперь и в кислое вцепилась!.. Ты когда ж успела?
Джин молчала.
– Молчи, дело твое, – сказала Агата. – Будешь избавляться? – Агата смотрела, покачивая головой. Беременная квартирантка – не находка. Пока беременна, можно потерпеть, но с ребенком – извините!.. Надо было раньше маму порасспрашивать, откуда берутся дети… – У врача была? Небось, сказал: «Поздравляю?»
Джин чуть улыбнулась.
– Какой месяц? – допытывалась Агата.
– Второй.
– Так чего ты тянешь?
– Надо деньги заработать.
Агата даже присвистнула.
– Пусть он дает!
– Он не знает.
Агата не стала вдаваться в подробности, у нее хватало своих проблем. Джин видела ее неудовольствие и почти точно проследила ход мыслей Агаты. И все же было легче от того, что кто-то знает, что можно поговорить, попросить совета.
Из всего сказанного Агатой Джин тревожило напоминание о времени: она боялась, что барменша Тереза уволит ее, не зря та вспоминала расторопную эмигрантку! Она останется без работы – кому нужна уборщица или официантка, вот-вот ждущая ребенка! – и не успеет собрать необходимые деньги… Можно, конечно, вернуться на ферму. Но Джин знала позицию матери: в их семье исключены внебрачные связи, тем более – внебрачные дети! После скандала у соседей-фермеров, дочь которых, приехав с учебы в университете, вместе с дипломом привезла ребенка, мать Джин заявила, что в ее семье, слава Богу, подобные истории невозможны. У них вообще не может быть ничего «такого». Это Джин хорошо усвоила, так что мелькнувшая мысль о возвращении домой была всего лишь неисполнимым желанием.
Спустя неделю, когда Джин на кухне мыла голову, в дверь громко и уверенно постучали. Она замотала голову полотенцем и накинула халат.
– Входите!
Дверь распахнулась, и вслед за стулом, который Риччи нес перед собой, вошел он сам.
– Что это? – спросила Джин.
– Стул, – сказал Риччи. – Ты сказала, что не можешь пригласить меня, потому что не на чем сидеть, вот я и принес!
Он поставил стул и уселся.
– Ты надолго? – поинтересовалась Джин.
– Это зависит от тебя. Одевайся, пойдем погуляем.
– У меня мокрые волосы.
– Ничего, высохнут на солнце.
– Ты всех так приглашаешь?
– Только тебя.
Джин вернулась на кухню и вышла вновь уже одетая. Сказала коротко:
– Пойдем.
Он предупредил:
– Стул я оставлю.