– А у тебя что за суп?
– Суп – мечта идиота. Выезжай. Иду встречать к автобусу.
Приехал весь седой. Не признался, что не в отпуске, а отпросился из госпиталя: «Матушку повидать на два дня». Дочка видела, как катался по ковру, рычал от боли. Гепатит, малярия – все вместе привязались к нему. Предупредил сестру:
– То, что сейчас было, – это не для мамы. Иди читай книгу…
Опять я заходила перед работой в его комнату, смотрела, как он спит. Открыл глаза:
– Что, матушка моя?
– Почему не спишь? Ещё рано.
– Сон я видел плохой.
– Сыночек, если плохой, надо перевернуться. Будет хороший. И не надо рассказывать плохих снов, тогда они не сбываются.
Провожали его до Москвы. Стояли солнечные майские дни. Калужница цвела…
– Как там, сынок?
– Афганистан, матушка моя, это то, что нам делать нельзя.
Только на меня смотрел, больше ни на кого. Протянул руки, лбом потёрся:
– Я не хочу ехать в эту яму! Не хочу! – пошёл. Оглянулся. – Вот и все, мама.
Никогда не говорил «мама», всегда «матушка моя». Солнечный прекрасный день. Калужница цвела… Дежурная в аэропорту смотрела на нас и плакала…
Седьмого июля просыпаюсь без слез… Стеклянными глазами уставилась в потолок… Он меня разбудил… Как бы пришёл попрощаться… Восемь часов… Надо собираться на работу… Мечусь с платьем из ванной в комнату, из одной комнаты в другую… Не могу надеть почему-то светлое платье… Меня кружило… Никого не видела… Все плыло… А к обеду успокоилась, к середине дня…
Седьмое июля… Семь сигарет в кармане и семь спичек… Семь снятых кадров в фотоаппарате… Семь писем ко мне… И семь писем невесте… На тумбочке книга, раскрытая на седьмой странице… Кобо Абэ «Контейнеры смерти»…
Секунды три-четыре у него было, чтобы спастись… Они летели с машиной в пропасть.
– Ребята, спасайтесь! А мне – концы. – Он не мог прыгнуть первым. Он этого никогда не мог.
«…Пишет вам заместитель командира полка по политической части майор Синельников С.Р.
Я, выполняя свой солдатский долг, считаю необходимым сообщить вам, что старший лейтенант Волович Валерий Геннадьевич погиб сегодня в десять часов сорок пять минут…»
Уже весь город знает… В Доме офицеров чёрный креп висит и его фотография… Уже самолёт с гробом вот-вот приземлится… Мне ничего не говорят… Никто не решается… На работе моей все ходят заплаканные…
– Что случилось?
Отвлекают под разными предлогами. Заглянула в дверь приятельница. Потом наш врач в белом халате.
Я как просыпаюсь.
– Люди! Вы что, с ума сошли? Такие не гибнут. – Стала стучать по столу. Подбежала к окну, стучала в стекло.
Сделали укол.
– Люди! Вы что, с ума сошли? Спятили?.. Ещё укол. Меня никак не брали уколы. Говорят, я кричала: