— Тем меньше нужно этой энергии потратить, — наобум ответила жена. — Тебе еще чаю налить?
— Налей, только не такой крепкий. Неправильно. Чем меньше масса тела, тем менее глубоко в прошлое его можно забросить. Я рассчитал. Человека можно отправить в прошлое не дальше, чем на микросекунду. Именно столько и получилось десять лет назад у москвичей, а они не понимали, почему никак не могут увеличить глубину погружения. Закон природы, вроде принципа дополнительности Гейзенберга. Вот, а пирамиду Хеопса, скажем, можно заслать в прошлое на… сейчас, где это я считал… на сто двадцать лет. Чувствуешь разницу? Чтобы отправиться на тысячу лет в прошлое, нужно сделать машину массой с остров Кипр. Если взять всю нашу Землю, то ее без проблем можно отправить аж на миллиард лет назад. А Вселенную — так к самому моменту Большого взрыва. Ни на секунду больше, кстати, и ни на секунду меньше. Удивительно красивый закон природы. Я назвал его принципом дополнительности массы-времени.
— А зачем в Моссад ходил? — решилась, наконец, спросить Мария Степановна. Ее этот вопрос мучил третью неделю, но спрашивать не решалась
— мало ли какие секреты вывез ее благоверный из Киева, может, было среди них что-то такое…
— А, Моссад… — отмахнулся муж. — Недалекие люди. Не понимают, в чем гарантия безопасности Израиля. Я вот…
Он встал и начал ходить по комнате, держа чашку с чаем в ладонях, будто грелся. Рассказать? С одной стороны, он не имел от жены тайн. Разве что та история с Ириной, инженером из отдела твердого тела… Но это было давно, он и сам забыл. С другой стороны, вещь слишком серьезная, и лучше до поры, до времени… А с третьей стороны, кому Маша расскажет? Близнецам годовалым, которых метапелит?
Решился.
— Слушай сюда. Израиль наш — страна небольшая. Но если проложить вдоль его границ сеть с тем физическим составом, что я рассчитал, составом, который улавливает темпоральную энергию… Израиль станет машиной времени. И мы все — в ней. Масса этой машины такова, что она — то есть мы все — окажемся знаешь где? То есть — знаешь когда? В смысле — в каком времени?
— Ну! — сказала Мария Степановна, потому что муж замолчал, вытянув руку с чашкой.
— За три тысячи лет до новой эры. В Древней Иудее. Не раньше и не позже.
— Погоди, — сказала Мария Степановна, которая, хотя была филологом и нянькой, но обладала все же развитым логическим мышлением. — Куда мы там свалимся? Там уже есть… был, то есть… свой Израиль, в смысле, вся земля эта, она ведь с тех пор не изменилась, и люди жили, а мы им на голову…
— О, ты ухватила суть! Все нормально, принцип дополнительности это учитывает. Односторонние перемещения во времени вообще невозможны. Это все равно, что черпать энергию ниоткуда. Вечный двигатель. Нет, если мы отправляемся в прошлое, то та часть материи, которую мы там заместим, окажется в будущем. То есть — в нашем настоящем. Поняла? Мы там — они здесь. Равновесие времени сохраняется. А поскольку земля, как ты верно заметила, с тех пор почти не изменилась, то это все значит: мы, люди, евреи, со всеми домами, дорогами и так далее окажемся там, в прошлом, а все, кто жил на этой земле тогда, со всем своим скарбом и коровами, окажутся здесь, между морем и рекой.