Прилетевшую в Нью-Йорк из Майами Еву “конкорд” перенес в Париж. Полет на “конкорде” был данью моде, но сейчас Ева считала себя женщиной состоятельной.
Из Парижа она отправилась в Ниццу, а оттуда на машине выехала в Экс-ан-Прованс. Этот же путь вместе с Патриком она проделала почти год назад – когда он единственный раз покинул Бразилию. Даже с новеньким фальшивым паспортом перспектива пересечения границ пугала его.
Бразильцы любят все французское и, получая образование, в конечном итоге почти все знают язык и культуру этой великой страны.
Они сняли номер на вилле Галлицци, в уютной гостинице на окраине городка, и провели там прекрасную неделю, бродя по улицам, заходя в магазины, сидя за столиками кафе и от случая к случаю наведываясь в деревеньки, расположенные между Эксом и Авиньоном. Немало времени пробыли и в номере, как молодожены. Как-то раз, перебрав вина, Патрик назвал это путешествие их медовым месяцем.
Она сняла номер в той же гостинице и после непродолжительного сна вышла, набросив халат, в крошечный дворик выпить чаю. Позже, переодевшись в джинсы, отправилась в город пройтись по Кер-Мирабо – главной улице Экса.
В переполненном уличном кафе, наблюдая за играющими на мостовой детьми, выпила стакан красного вина. Позавидовала влюбленным, беззаботно бродившим, держась за руки.
Точно так же, рука об руку, прохаживались когда-то и они с Патриком, шептались и хохотали, будто нависшие над ним тени безвозвратно пропали.
В Эксе в течение той единственной недели, что они провели вместе, Ева впервые поняла, как мало Патрик спит. Во сколько бы она ни проснулась, он всегда неподвижно лежал без сна и смотрел на нее так, как если бы ей угрожала неведомая опасность. Горела настольная лампа. Засыпала Ева в полной темноте, а когда просыпалась, комнату заливал электрический свет. Затем Патрик выключал лампу и начинал нежно ласкать ее до тех пор, пока она не проваливалась в сон. Минут на тридцать засыпал и он, а потом вновь открывал глаза и включал свет. Поднимался Патрик задолго до рассвета и к тому моменту, когда Ева выбиралась из постели, успевал прочитать газету или несколько глав какого-нибудь детектива.
“Не больше двух часов”, – ответил он на ее вопрос, как долго он спит.
Патрик крайне редко ложился вздремнуть, а на ночь устраивался всегда очень поздно.
Оружия он не носил и не заглядывал подозрительно в каждый угол. Его не пугало присутствие незнакомцев, почти не было разговоров о жизни в бегах. Он казался совершенно нормальным, обычным человеком, и Ева частенько забывала, что находится в обществе мужчины, которого разыскивают десятки, если не сотни людей.