Большей частью они держались в стороне от однокашников мужа и ее коллег по работе – студенческий городок был бастионом снобизма на Восточном побережье. Кто они для окружающих – деревенщина из Кентукки, друзей нет. Но они выжили и были счастливы наедине друг с другом.
Чикаго ей нравился больше, чем Нью-Йорк, пусть даже и оклад там пониже, зато подальше от Бостона и поближе к Кентукки. А вот Митч что-то темнил, различные варианты он просчитывал и взвешивал только в своей голове, с нею же почти не делился. Посетить Чикаго или Нью-Йорк вместе с мужем ее не приглашали. Она устала гадать. Ей хотелось услышать наконец ответ.
В нарушение правил она опять-таки припарковала машину на склоне; до дома ей нужно было пройти пару кварталов. Их квартира была одной из тридцати, расположенных в двухэтажном доме из красного кирпича.
Стоя у двери, Эбби копалась в сумочке в поисках ключа. Дверь неожиданно распахнулась, Митч буквально втащил ее вовнутрь, повалил на кушетку, набросился с поцелуями. Она успела только вскрикнуть и рассмеяться; ноги и руки ее нелепо болтались в воздухе. Они целовались и обнимались долго, так же, как это делали будучи подростками: минут по десять, с ласками и стонами, когда поцелуй был развлечением, таинством и высшим наслаждением.
– Боже мой, – проговорила она, когда они насытились, – это по какому же случаю?
– Чувствуешь, как пахнет?
Она посмотрела по сторонам, повела носом.
– Да, только не пойму чем.
– Это жареная лапша с курятиной и тушеные яйца. От Вана.
– Хорошо, но все же, что случилось?
– Плюс еще бутылочка не самого дешевого шабли. Пробка из пробки, а не из пластмассы.
– Что все это значит, Митч?
– За мной! – скомандовал он.
На небольшой кухонный стол, прямо среди блокнотов и журналов наблюдений за детьми, он водрузил большую бутылку вина и пакет с обедом из китайского ресторанчика. Пока Эбби разбирала кавардак на столе, Митч откупорил бутылку и наполнил два пластиковых стаканчика.
– Ну и встреча была сегодня.
– С кем?
– Помнишь ту фирму из Мемфиса, месяц назад я получил от них письмо?
– Помню. Не очень-то она тебя тогда впечатлила.
– То-то и оно. Я впечатлен – больше некуда. Они занимаются налогами и платят неплохие деньги.
– Насколько неплохие?
Он медленно и со значением вывалил на тарелки лапшу, достал крошечную бутылочку с соевым соусом. Она терпеливо ждала. Не спеша Митч раскрыл другой пакет, с яйцами. Отпил вина, провел языком по губам.
– Сколько? – повторила Эбби.
– Больше, чем в Чикаго. Больше, чем на Уолл-стрит.
Она медленно, осторожно пригубила вино, глядя на мужа с недоверием. Глаза сузились и посверкивали, на лбу пролегли озабоченные морщинки.