Эмили уже заканчивала бинтовать, когда его горячие пальцы, оттянув рубашку, коснулись ее ребер.
– А это что? – поинтересовался он.
– Что ты делаешь?
– Проклятие! Кажется, это я так тебя отделал. – Он глядел на большой синяк у нее на боку – Пройдет. – Она затаила дыхание, зная, что если он поднимет рубашку чуть повыше, то увидит ее кружевной лифчик.
– А еще у тебя есть синяки?
– Может быть, но, как ты говоришь, обойдется. Заживут.
Они встретились глазами, и он, медленно поправляя рубашку, коснулся пальцами ее обнаженной кожи.
– Извини.
– Сама виновата, – ответила она, заметив, что голос ее звучит хрипло, и понимая, что он тоже заметил это. – Повернись и сними рубашку, я должна забинтовать тебе спину.
Он поднялся и стащил с себя рубашку.
– Пойдем ко мне в комнату, я сяду на кровать, тогда тебе будет удобнее.
Собрав бинты и антисептик, она прошла за ним в его спальню. Прошлой ночью, когда они разговаривали, она не замечала ничего, кроме Зака, но теперь внимательно разглядывала его комнату. На мгновение она вспомнила, что в этой комнате жила Амбер, когда была его женой, и ей стало неприятно от этих мыслей.
– Большая двуспальная кровать была не прибрана, по комнате разбросаны одежда и пыльные ботинки. Здесь, как и в кабинете, стоял стол, заваленный бумагами. Кроме того, была стойка с ружьями, большое кресло-качалка из красного дерева, два больших комода и зеркало.
Зак присел на кровать, а Эмили разложила перевязочный материал на прикроватном столике.
Взяв антисептик и пластырь, Эмили предупредила:
– Будет больно.
– Делай, не смущайся.
– Я совершенно забыла, что имею дело с мистером Мачо.
Он крякнул, когда она полила антисептик на рану.
– Проклятие, не нужно лить на меня весь пузырек.
– Прекрати ныть.
Зак повернулся к ней, и у него перехватило дыхание, потому что рубашка у нее на груди расстегнулась, обнажив грудь. Зак отвел глаза. У нее возникло ощущение, что он не взглянул на нее, а прикоснулся к ней.
– Отвернись! – скомандовала она. Зак бросил на нее взгляд, который воспламенил ее и озадачил больше, чем когда он смотрел на ее грудь. Он опять повернулся спиной и сидел спокойно.
– У тебя здорово порезано бедро. Кровь проступает даже сквозь джинсы. Сними джинсы, и я перевяжу.
Он скривился, а она покраснела под его взглядом.
– Ну, если леди велит мне снять штаны, – насмешливо произнес он, – то я не буду спорить. – Отвернувшись, он расстегнул джинсы и приспустил их.
От замешательства ее охватил жар, она вся горела. Она взглянула на стройные ноги, покрытые черными волосками, на его выпуклые ягодицы.