– Не знаю, но он… обалденный. Не смотри! – свистящим шепотом сказала она, пресекая попытку Джесси повернуться. – Он идет в нашу сторону.
Джесси взяла ломтик жареной картошки и провела им по лужице кетчупа в тарелке. Им Шелби нравились мужчины совершенно разного типа, поэтому не было ничего страшного том, что она не посмотрит на этого.
Джесси старательно выписывала свои инициалы на тарелке, когда Шелби наклонилась к ней и прошептала:
– Теперь смотри – быстро!
Джесси подняла голову, когда молодой человек проходил мимо, и ее первой реакцией было удивление – его одежда напоминала военную форму. Лица она не увидела, только профиль. Шелби была права: он действительно был невероятно привлекателен – высокий, грациозный с широкими плечами и узкими бедрами, мускулистый, как супергерой.
Но ее внимание привлекло кое-что еще, и Джесси почувствовала, что уже не может оторвать взгляд. Идя по узкому проходу, юноша прихрамывал. Джесси не могла понять, что так приковывает ее к нему, пока он не повернулся.
– Джесс? Что случилось? – спросила Шелби. – Ты бледная, как скатерть.
Ломтик картошки выпал у Джесси из рук. Ее словно парализовало, и рука застыла в воздухе, как у статуи. Кровь отлила к ногам, а лицо залила смертельная бледность.
– Это он, – выдохнула она.
– Кто? – Шелби обернулась, следя за ее взглядом. – Этот потрясающий парень? Ты его знаешь?
– Это… Люк… Уорнек, – голосом компьютерного динамика произнесла Джесси. Она плохо осознавала, что с ней происходит. В последний раз она видела Люка четыре года назад, хотя после того драматического случая она не раз приходила в ущелье его искать.
– Люк Уорнек? Тот странный богатый мальчик которого послали в военную школу?
Джесси кивнула.
– А я думала, что его убили, – призналась она хриплым голосом.
– В военных школах не убивают, Джесс.
– Убивают. – Они с Шелби говорили о разном. Джесси это понимала, но была не в состоянии уследить за собственными мыслями, не говоря уже о мыслях сестры. Она не видела Люка с той ночи, когда их застал его отец и последним, что она тогда слышала, стал удар, лишивший его сознания, а по представлению Джесси – и жизни.
После этого в городе заговорили о том, что мальчика отослали в военную школу, но Джесси в это не верила. И, даже если бы это действительно было правдой, она знала, что его отец наверняка отослал сына в учреждение с самыми жесткими и садистскими порядками, какие только могли быть. Физические недостатки не позволили бы Люку выжить в такой среде. Он бы просто умер. Нет, Люк явно жил в каком-то более приличном месте. Джесси месяцами мучила себя, пытаясь понять, почему на душе у нее так спокойно, когда она думает о нем.