– Она так погружена в чужие дела, что на свои у нее времени не хватает, – злорадно заметил Андреа, когда узнал, что Софию бросил ее муж, Сильвио Варини.
Впрочем, досточтимого профессора он тоже терпеть не мог, считая его чванливым и напыщенным болваном.
Но сейчас, когда София появилась в дверях больничной палаты, Андреа искренне обрадовался ей. Он поднялся, пошел ей навстречу и обнял ее.
– По правде говоря, вот уж кого не ожидал увидеть здесь, – признался он.
– Я подумала, что Мария будет рада меня видеть. Я принесла тонизирующий лосьон: надо, чтобы ей делали массаж. В больнице такими вещами не занимаются, хотя они так же важны, как любое лечение. И, поскольку я оптимистка, игральные карты я тоже захватила. Вдруг ей придет охота сыграть в дурачка?
С этими словами София выложила на кровать целую кучу пакетиков. Мария спала. София ласково погладила ее по лбу.
– Возвращайся к детям, – сказала она Андреа. – Я побуду с ней до прихода ночной сиделки.
– Ты очень добра, – признательно прошептал Андреа.
– Я всегда такой была. Но это не добродетель, это у меня врожденное. Знаешь, как бывают прирожденные музыканты или прирожденные забияки, – скромно заметила София, хотя его слова явно польстили ей.
Вернувшись домой, Андреа увидел возле парадного Роберто Традати, кавалера своей дочери.
– Что ты здесь делаешь? Почему не заходишь? – спросил Андреа.
– Мне надо отвезти Лючию на репетицию фламенко, – объяснил юноша.
– Сколько можно репетировать? Ты вчера ее возил и позавчера тоже.
– Концерт назначен на послезавтра. Эти бедные девочки работают как каторжные, – вздохнул Роберто.
– А почему бы тебе самому не записаться в танцкласс?
– У меня призвания нет. Для Лючии это очень важное дело, она всю душу вкладывает. Но я хотел бы вас кое о чем спросить. У них там испанский преподаватель, он с ней в паре пляшет. На мой взгляд, он уж слишком хорош собой и танцует, как сам черт. А Лючия смотрит на него… ну прямо глазами поедает. Она говорит, что это часть танца, «пафос», как она это называет. Но мне это не нравится. У вас больше опыта в общении с женщинами. Что вы думаете? Я должен ей верить?
– Безусловно, нет. Женщин, дорогой мой, понять невозможно. Никогда не знаешь, что у них на уме. Вот ты думаешь, поймал ее в кулак, держишь крепко, а она раз и ускользнула, да так ловко, что ты даже не заметил. Так что ты с моей дочки глаз не спускай и не верь ни единому ее слову, – посоветовал Андреа, обменявшись с Роберто улыбкой заговорщика.
Лючия тем временем вышла из парадного. Она торопливо чмокнула отца в щеку и села сзади на мотоцикл Роберто.