— В последнее время у меня не было повода для улыбок, ваше сиятельство.
На его лице промелькнуло какое-то странное выражение.
— Я это понимаю, но, может быть, уже пора снова начать. — Он помолчал. — Я вижу, ты твердо намерена обращаться ко мне с уважением, приличествующим моему титулу. Это потому, что я стою выше тебя по рождению?
— Вы вовсе не стоите выше меня. Уважение заслуживают, а не дают даром. Что вы сделали для того, чтобы заслужить мое уважение? Вы создали прекрасный витраж? Нарисовали необыкновенную картину?
— В последнее время я этим не занимался. — кротко отозвался он. — Но если ты считаешь меня равным себе, почему бы тебе не обращаться ко мне просто по имени?
Пожалуй, он прав. Он не господин ей, она не служанка. И все же как странно называть его просто Джордан. Язык отказывается повиноваться.
— Джордан, — наконец с усилием выговорила она.
— Гораздо лучше. Между прочим, в этом платье ты просто очаровательна, Марианна.
Очаровательна? Он снова ее поддразнивает? Она посмотрела на свое платье с высокой талией. Наверное. Платье ей великовато, но, даже будь оно впору, корсаж все равно остался бы плоским.
— Вам придется его часто видеть. Это единственное готовое платье, которое Грегору удалось купить в Домаджо.
— Мне оно не надоест. Я всегда любил белый цвет.
— Мой отец тоже любил белый, — рассеянно отозвалась она.
— Правда? Ну, тогда мой вкус явно получил одобрение. — Он повернулся, собираясь уйти. — Хотя меньше всего мне хотелось бы походить на чьего-нибудь отца. Достаточно неприятно и то, что я опекун.
Марианна проводила его взглядом. Несмотря на то, что его последняя фраза была брошена нарочито небрежно, в голосе Джордана прозвучали металлические нотки, и она поняла, что ему тоже не нравится то положение, в которое их поставила ложь Грегора. Не нравится так же сильно, как и ей. Ей следует запомнить эту его маленькую слабость. Таким оружием пренебрегать нельзя — ведь другого у нее пока нет.
* * *
Узор на витраже был очень простым: тщательно очерченные нарциссы. Ему явно недоставало уверенности зрелого мастера.
— Ты нашел это в домике? — Зарек Небров посмотрел через витраж на свет, потом бросил его на стол. — Это глупость. Такой примитив не имеет отношения к Окну в Поднебесье. Ты не принес мне ничего! Маркус Костейн запротестовал:
— Я привез вам сведения о девчонке и ее брате.
— Твоим сведениям грош цена. Эти щенки исчезли. Может быть, их уже нет в живых. — Небров шагнул к окну и посмотрел вниз, во внутренний двор. — Если бы мы их поймали сразу! Это заставило бы ту стерву развязать язык.