– Неужели это поможет?
– Нет, конечно. Но я получил бы маленькое удовольствие.
Рейн, не подумав, выпалила:
– Сродни сексуальному!
К ее удивлению, он рассмеялся.
– А это у нас впереди. Там, на Совином по ручье, мы будем совсем одни – ни единой души на несколько миль… Так что накричаться и настонаться можно всласть.
– Пытаешься запугать? – Но горло у нее перехватило.
Ник бросил на нее скользящий, лукавый взгляд.
– Увидишь, как я буду впиваться взором в твое лицо, как буду воображать себя насильником, а тебя невинной жертвой и наслаждаться твоими конвульсиями…
– Извращенец! – бросила она.
– Можешь злиться сколько угодно – это не смягчит твоих страданий. Минуту спустя он добавил:
– Но тебя ждут и волнующие мгновения. Попытайся напрячь свое воображение. Откинься; расслабься. Время еще есть, добираться до местечка будем долго.
– Но ведь скоро стемнеет! – напомнила Рейн.
Что ж, придется ехать в темноте. – Ник равнодушно пожал плечами. Атлетическая безупречность этих плеч по-прежнему вызывала у нее восхищение. Память предательски вернула Рейн к тем мгновениям, когда эти плечи, обнаженные, лоснящиеся, нависали над ней… Нет, это слишком эротичные воспоминания!.. Она стиснула руки, да так, что ногти вонзились в ill ладони, и услышала: – У нас хорошие фары, и я привык ко всякого рода трудностям.
Именно это не переставало ее удивлять! Ник всегда действовал уверенно, проявлял полную компетенцию в любых вопросах – порой даже мало связанных с организованной и упорядоченной жизнью горожанина. Однажды дядя рассказывал, что Ник юношей часто проводил время в молодежных лагерях, наращивая там мускулы и не чураясь физически тяжелого, изматывающего труда, чем заслужил у него уважение. Позже это проявилось в работе: Ника отличали небывалое трудолюбие и готовность к самоотречению, он в прямом смысле вкалывал с утра до вечера не покладая рук.
Дядя Гарри тоже любил совершать всевозможные поездки, и в былые годы они с Ником не раз отправлялись в дальние походы либо предпринимали путешествие на каноэ в неизведанные края.
Неизведанность… Волнующая неопределенность этого слова заставила Рейн вздрогнуть.
– Замышляешь что-то? – вкрадчиво поинтересовался Ник.
Чувствуя, что краснеет от стыда, она пробормотала:
– Я просто удивляюсь, почему ты захотел ехать на машине, почему не воспользовался самолетом?
– Самолет компании сейчас занят.
– Чем же?
– Доставкой людей в места, где отсутствуют дороги.
– А кто обычно пилотирует самолет? – Она пыталась поддержать разговор.
– Или Бруно Освальд, пилот компании, или Финн, или я.