Бонд любил пижамы и поэтому почувствовал в этом отношении некую солидарность с хозяином дома. Сам он решил надеть темно-синюю сатиновую пижаму, тоже ручного пошива, а поверх – халат, украшенный китайскими иероглифами, который хорошо скрывал кобуру с пистолетом "Вальтер ППК".
– Прошу прощения, Хеф, – сказала Лиза, подойдя к группе.
Хефнер обернулся и расцвел в улыбке.
– Лиза! – воскликнул он, прервав беседу, и приобнял девушку. – Ты сегодня выглядишь просто чудесно!
– Спасибо. Позвольте представить вам мистера Бонда.
Хефнер протянул Бонду руку:
– Хью Хефнер.
– Бонд. Джеймс Бонд.
Рукопожатие было крепким и сухим.
Основатель и главный редактор журнала "Плейбой" был в прекрасной физической форме, излучал энергию и оказался выше, чем Бонд помнил. Он держался с важностью и достоинством, но в то же время демонстрировал веселый характер и прекрасное чувство юмора.
* * *
– Добро пожаловать в мой дом. – Хефнер указал на людей, стоявших рядом с ним. – Познакомьтесь, это мой личный врач, доктор Марк Сагинор, а это один из наших величайших певцов, Мел Тормэ. – Он представил двух молодых девушек как Трейси и Сенди. Очевидно, у Хефнера на этой вечеринки была не одна подружка, а две.
– Мне приятно здесь находится, – ответил Бонд, пожимая руки остальным.
– А сейчас прошу меня извнить, – произнес Хефнер, – но мне нужно переговорить с мистером Бондом с глазу на глаз. Спасибо, Лиза.
Девушка улыбнулась и сказала Бонду:
– Если вам что-нибудь понадобится, просто найдите меня. Вы еще много не видели.
– В особенности, тот грот, – ответил Бонд.
Лиза погрозила Бонду пальчиком, и он вместе с Хефнером удалился в библиотеку. Библиотека могла похвастаться оригиналом работы Ле Роя Неймана и столиком для игры в триктрак, выполненным на заказ специально для Хефнера. На полках элегантного книжного шкафа, встроенного в стену рядом с камином, стояли все номера журнала "Плейбой" в кожаном переплете начиная с 1953 года.
– Сегодня ко мне приходили из ЦРУ и объяснили, зачем вы приехали, – сказал Хефнер.
Бонд кивнул. Он знал, что Хефнер будет проинформирован. В конце концов, когда пятистам знаменитостям и фотомоделям, приглашенным на званный ужин, может угрожать какая-либо опасность, Хефнер должен быть в курсе.
– Если я могу что-нибудь для вас сделать, просто спросите, – сказал он.
– Просто расслабтесь и получайте удовольствие от вечеринки, сэр, – ответил Бонд. – Я надеюсь, никто больше не знает о настоящей цели моего визита?
– Никто. Даже охранники.
– Вы не знаете, приехал уже Мартин Таттл или нет?
– Я его пока не видел. Знаете, в нем всегда было что-то, что мне не нравилось. Не могу вам с уверенностью сказать, почему я пускал его в свой дом. Наверное, потому, что кое-кому из моих молодых гостей нравилось, что он здесь. Но лично у меня он всегда вызывал отвращение.