Я совершенно не желал высказываться по этому поводу, и мы завершили трапезу в сравнительном безмолвии. После ужина мы откинулись в наших креслах и закурили. Мы говорили о состоянии китайского поденщика, которого я подобрал. Хира доложил мне, что он благополучно поправляется. Я уже хотел вставать и отправляться в постель, когда внезапно распахнулась дверь и ворвалась монахиня.
— Доктор, быстрее! Шоукросс! — тревога звучала в её голосе. — На него напали. Я думаю…, он умирает!
Мы бросились бежать вниз, в маленькую приемную госпиталя. В свете масляных ламп я увидел, что там стоят Ольмейер и Гревс, оба бледные. Они беспомощно смотрели на тело, простертое на импровизированных носилках, поставленных на пол. Им пришлось нести эту тяжесть сюда от самого отеля.
Хира наклонился и осмотрел человека на носилках.
— Боже мой! — вскричал он. Гревс доложил мне:
— Примерно час назад его сбросили с лестницы отеля. Я думаю, какой-нибудь китаец захотел забрать свою женщину или, может быть, свою дочь, которая ушла с Шоукроссом. Не знаю, — он провел платком по мрачному лицу. — До этой несчастной войны подобное было просто невозможным…
С того момента, как я разглядел поникшее тело на носилках, я не произнес ни слова.
— Бедняга!
Хира выпрямился и многозначительно посмотрел на меня. Для Шоу кросса не существовало больше никакой надежды. Врач повернулся к Гревсу и Ольмейеру:
— Вы не могли бы донести носилки до палаты? Пожалуйста!
Когда оба они снова подняли носилки и поднялись по короткой лестнице, я пошел следом. Я помог сестре уложить пострадавшего в постель, но было слишком ясно, что у него не осталось ни одной не переломанной кости. В искалеченном теле едва угадывалось человеческое существо. Прошло довольно много времени с тех пор, как его измочалили, и жить ему осталось недолго.
Хира извлек шприц. Искалеченный человек открыл глаза и посмотрел на нас. Его губы шевельнулись.
Я склонился над ним.
— Сраные желтозадые обезьяны…, бедная девчонка…, из-за меня. Сбросили нас в шахту… Простыни… Господи…, кровавые глотки…
Хира сделал инъекцию.
— Кокаин, — объяснил он мне. — Больше мы ничего не можем для него сделать.
Я взглянул на соседнюю кровать и увидел, что кули, которого я спас, смотрит на Шоу кросса с тихим удовлетворением.
— Это не мог быть своеобразный способ свести счеты? — спросил я Хиру.
— Кто знает? — Хира посмотрел на австралийца, когда тот снова закрыл глаза.
Гревс прижал кулак к губам и откашлялся.
— Я вот думаю, докладывать ли Несбиту… — он глянул на Шоукросса и сжал губы. — Когда Оллсоп узнает об этом, разверзнется пучина ада.