На другом конце линии послышались какие-то хрипы, щелчки и только потом — заспанный голос телефонистки:
— Коммутатор слушает.
— Люба, соедини меня с квартирой начальника колонии. Только давай пошустрее!
— Сейчас.
— Времени в обрез… Ну, чего копаешься?
— Соединяю, — недовольно ответила Люба, клацнув тумблером.
Вздохнула по-женски: «Хоть бы „доброе утро“ жене сказал, кобель. Чурбан деревенский… Ой, нет! Уйду к Сашке. Вот как только разведется так сразу же и уйду».
Впрочем, супруг будто прочитал её мысли:
— Ой, Любанька! Прости меня, курочка моя. Нервы с утра — ни к черту… Доброго утра тебе! Как отдежурила? А?
Капитан прислушался, но вместо голоса жены в мембране вновь захрипело статическое электричество.
— Любаша? Ты чего заткнулась-то? Сдурела, что ли? На мужа обижаться по пустякам — это, понимаешь, последнее дело…
В трубке что-то всхлипнуло, и Быченко насторожился:
— Ну ты, слышишь? Дурака-то не валяй… Чего сопли пускать? Прекрати, слышь? Приду домой — в глаз дам!
— Это ещё за что? — ответила трубка голосом начальника колонии. — Я сегодня дома ночевал. И жена может подтвердить…
— Товарищ подполковник!
— А Любка твоя на дежурстве. Так что, повода для утренних криков не вижу.
— Есть повод, Александр Иванович… В общем, я вам докладываю: ЧП у нас!
— Конкретно.
— Да такая штука… Осужденный Бабарчак — это самое… Ну, в общем он в заложники санчасть взял.
— Послушайте, Быченко, — вздохнул на другом конце линии уже почти проснувшийся начальник колонии. — Санчасть в заложники взять нельзя. Она деревянная! Докладывайте по существу. И не бурчите. Сказано же — я дома ночевал.
Дежурный офицер собрался с мыслями, подтянулся и отчеканил:
— Осужденный Бабарчак перекрыл входную дверь в здание санчасти. Сам сидит в коридоре с топором в руках. Кроме него в здании находятся ещё пятеро больных зэков и дежурный врач — старший лейтенант медицинской службы Ламакин. Из телефонного звонка Ламакина известно, что Бабарчак обьявил его и всех остальных заложниками.
— Бабарчак этот — он один? Сам парадом командует, или…
— Сообщников, вроде, нет.
— Бабарчак… Который? Из третьего отряда? Туберкулезник?
— Так точно. Доходяга, безнадежный. Ему жить-то осталось два понедельника, а он…
— Ну? И что дальше? — Зевнув, перебил капитана начальник.
— Не знаю, — признался дежурный. Но тут же добавил:
— Мы тут, в общем, с оперативниками посоветовались. И решили, что, может, надо снайперов подключать?
— Кого? — Телефон чуть не раскололся надвое. — Вы что там — обалдели совсем? Каких ещё снайперов?
— Но, товарищ подполковник… Вот я и говорю!