— Хоть выяснили, чего этот придурок хочет?
— Выяснили, — кивнул Быченко. — Ничего не хочет!
— Как это?
— А вот так… Он чем-то перед своим отрядным провинился, ну а тот сгоряча его очередного свидания лишил. Вот Бабарчак и обиделся!
— Ох, мать… твою! — С облегчением выругался начальник колонии. — Ну так, дайте ему свидание! И не морочьте мне голову… Хоть в воскресенье можно спокойно поспать?
— Так точно. Извините, товарищ подполковник.
— Седьмой час все-таки… Да, и вот ещё что! Обьявите по отрядам, чтобы все до одного осужденные слышали: если ещё что-то подобное произойдет, я телевизоры поотбираю к ядрене фене! Насмотрелись, понимаешь ли…
Повесив трубку, Быченко отер со лба пот. Прикурил очередную папиросу и не торопясь вышел на улицу.
«А хорошо, все-таки, что этот козел дома ночевал, — подумалось ему. Любаня на дежурстве, скоро сменится. Вечером баньку протоплю… А погода-то какая! Погода-то!»
В то августовское раннее утро погода действительно удалась. Восходящее солце ярко светило с лазоревого неба, и его огромный золотой диск не торопясь поднимался все выше и выше.
В воздухе не чувствовалось ни дуновения, было на удивление тихо и даже чуть душновато.
Колония ещё спала. До общего подьема оставались считанные минуты, и никакого движения на «жилой зоне» не наблюдалось.
Впрочем, как раз в этот момент со стороны завода, дребезжа ржавым бампером, выкатился готовый к бою «ассенизатор».
— Во, болваны, — усмехнулся Андрей Федорович и устало присел на выщербленные ступеньки бетонного крыльца вахты.
— Ну, что? — Подбежал к нему разрумянившийся опер Плющев. — «Хозяину» звонил?
— Звонил.
— И чего теперь?
— Все в поряке. Он дома ночевал.
— Да я не об этом, — поморщился старший лейтенант. — Я тебя о снайперах спрашиваю! Стрелять будем? Нет?
— Не-а… — помотал головой Быченко. — Стрелять не будем. И снайперов никаких не надо. И противогазов. И этого вон тоже…
Он показал глазами на рычащий, вонючий автомобиль.
— А как же?
— Обошлось. «Хозяин» разрешил Бабарчаку свидание. Позвоните! А лучше, пусть кто-нибудь сбегает… Обьявите этому придурку, пусть успокоится.
— Понял. — Вид у готового на подвиги оперуполномоченного был не слишком довольный. — Ну, начальству, конечно, виднее!
— Да, заодно и заложников успокойте. Натерпелись там наверное, бедолаги…
* * *
Впоследствии выяснилось, что капитан ошибался.
В общем-то, обьявленные заложниками обитатели санчасти и не подозревали о грозившей им опасности и воцарившейся вокруг кутерьме — они досматривли последние, предутренние сны.
Сны были разные.
Кто-то постанывал, кто-то храпел, как буйвол…