Тумбочка исчезла.
Понимание неожиданно ослепило Клеммена — он не помнил, на что только что налетел, не помнил даже, как оно называлось: немедленно забыл это , забыл навсегда, надёжно и бесповоротно. О небеса, только не это!
Тьма сгущается. Подумай, вспомни, Клеммен, хохочет она. Вспомни всё подряд. Подсказать? Вспомни о родном городе, о родителях, о…
— Нет, — простонал Клеммен, подтягиваясь, чтобы не сломать шею — лестница исчезла, стоило поскользнуться на ней. Входная дверь в кабинет испарилась. Отчего так всё болит? Словно не по пустому пространству движется, а натыкается на невидимые препятствия.
Мгла, непроницаемая мгла. Не останавливайся. Не думай. Действуй инстинктивно. Тебе нужна помощь… помощь… пальцы наткнулись на выступ, нажали. Стало светлее. Светильник… нет, не думать о нём! Вон, стоит табурет… точнее, стоял… что стояло? Неважно. Взгляд Клеммена шарил по полкам, опустошая их, после чего он плюхнулся в кресло перед столом и нетвёрдой рукой нащупал что-то твёрдое, прямоугольное, только что взятое с полки.
Открыл, не глядя. Уставился на текст. Буквы чёткие, заострённые. режущие глаз. Отлично. Надо не позволять себе думать ни о чём. А для этого…
«Целью настоящего исследования является изучение связи между развитием языков с одной стороны, и развитием человеческих обществ — с другой…», — прочёл Клеммен вслух; голос отразился от стен, вернувшись насмешливым эхом. Окружающий мир сжался до стола, светильника, кресла и текста, что бежал перед взглядом чёрными блестящими дорожками. Хрупкий, непрочный мирок. Только бы не рухнул, только бы не рухнул. «…рассмотрим на примере рукописей, найденных…»
Время остановило свой бег.
— …ищем тебя, ищем…
Тяжёлая, словно налитая свинцом, голова.
— Клеммен?
— А? — юноша поднял голову со стола; он заснул, держа в руках книгу. Перед ним стоял Д., вид у начальника был ошалелый. Тут на Клеммена накатила горячая волна ужаса. Он подумал о Д.! Сейчас Д. исчезнет, испарится навсегда…
Но Д. и не думал испаряться.
— Что с тобой? — поинтересовался Д. — Выглядишь так, словно тебя час избивали. Великое небо! — он взял со стола книгу, лицо его посерело. — Когда это случилось?
— Не знаю, — Клеммен ощутил, что зверски голоден. — Вечером. Я шёл домой… и… оно… начало исчезать… — он закрыл лицо руками. — Не могу вспомнить… ничего.
— Да, — произнёс в конце концов Д. — Тебе невероятно повезло, мой мальчик. Как ты догадался? Отчего взял именно эту книгу? — помахал в воздухе «Трактатом о развитии языка»
— Вы говорили, что это одна из тех книг, которую можно прочесть и с чистой совестью забыть всё, что там говорилось.