Чем больше я об этом думала, тем больше понимала, что отказаться от него – самое правильное и единственное, что можно сделать.
И когда он позвонит, я ему это скажу.
Только он не звонил.
Я не сидела у телефона. Я слишком взрослая для такого поведения. Я просто ходила вокруг него, смотрела на него, мысленно приказывала ему зазвонить.
С теми же, кто звонил, я расправлялась крайне быстро – я хотела, чтобы они освободили линию как можно скорее. Единственный человек, с которым я говорила больше двух минут, была Женевьева. Она позвонила и сообщила удивительные новости. Женевьева собиралась заключить сделку на автобиографию Сельмы. Она прощупала несколько издателей, и ответ был чрезвычайно положительным. Все получилось так, как я и подозревала. Люди заинтересовались, потому что, хотя Сельма и национальная знаменитость, о ее частной жизни практически ничего не известно.
Я напомнила Женевьеве, что, собственно говоря, она – не агент Сельмы и что, перед тем как провернуть сделку, ей следует встретиться с Седьмой и Баззом. Когда Женевьева спросила, как обстоят дела у меня, я едва удержалась от того, чтобы не сказать: «Один раз в холле, два раза в постели», и ограничилась следующим:
– Женевьева, почему ты не сказала, что Сельма Уокер замужем за своим менеджером? Я едва не выставила себя круглой дурой.
Что значит «едва не»?
– Ты серьезно? – Женевьева явно удивилась. – Как так получилось, что я не знала?
– Это ты меня спрашиваешь? Ты должна знать эти веши и говорить мне. Это ты везде ходишь. Я всего лишь писатель, который остается на заднем плане, никуда не выходит и в доставке новостей с фронта надеется на тебя.
– О, пощади меня. Ладно, давай прощаться, мне надо всем об этом рассказать.
Представляю жужжание сотовых телефонов по всему Лондону. Что я натворила? Базз на меня разозлится? Но, с другой стороны, он ведь сам говорил, что это не секрет. Ну, теперь уж точно не секрет, особенно когда им владеет Женевьева.
Я удивилась, что она не упомянула Астрид Маккензи. Рынок кишел слухами. Крис сказал, что мужчину, который, по его словам, спал с Астрид и бил ее, увезли на допрос. Судя по сплетням, носившимся вокруг фруктов и овощей, его жена всем и каждому говорила, что в ночь пожара его не было дома. Он вернулся только на рассвете. Конечно, учитывая, что каждый раз, звоня после побоев в полицию, эта женщина потом все отрицала, она – не самый надежный свидетель. Но, кажется, теперь она решила воспользоваться случаем и все-таки засадить мужа за решетку.
Не успела я перевести дух, как позвонил Томми, чрезвычайно воодушевленный. Когда мы едем? Как можно позже. Если повезет, билетов на самолет не останется. Что подарить твоей маме на Рождество? Упаковку снотворного – не ошибешься.