– Танки… – сказал Никашкин.
Его голос, немного осипший, а из-за этого необычно тихий, слегка дрогнул.
– Дождались, маму их немецкую… – добавил он с матерком.
– Дождались… – повторил Алексей.
Стряхнув внезапно вспотевшей ладонью застрявшие в волосах стебельки травы и земляную крошку, он надел каску.
– Ничего, выдюжим, – с наигранной бодростью сказал Никашкин. Он попытался улыбнуться, но улыбка вышла кривой и вымученной.
– Который раз встречаюсь с этими железяками, а вот привыкнуть никак не могу, – все таким же сиплым голосом вдруг пожаловался он Малахову. – И вроде не боязно, а внутри холодок… Надо к ребятам, командир. Им-то каково – впервые…
– За мной! – скомандовал Алексей. И, не оглядываясь на ефрейтора, в полный рост побежал по траншее.
Танки, выползая из лощины по одному, вскоре миновали немецкие окопы и, разворачиваясь веером, двинулись к боевым порядкам роты. Вслед за ними высыпали и фашистские солдаты, которые до поры, до времени старались укрыться за бронированными туловищами «тигров».
– Приготовить гранаты! – скомандовал Малахов. Пехотинцы, до этого, как завороженные, в полной неподвижности, наблюдавшие за танками, засуетились, потянулись к подсумкам, к выдолбленным в стенах окопов нишам и принялись доставать оттуда гранаты и бутылки с зажигательной смесью.
– Спокойней, ребятки, спокойней! – прокричал Никашкин. Его голос снова обрел звонкость.
– Ты что, трактор никогда не видел!? Он подскочил к молоденькому бойцу, который никак не мог вставить дрожащими руками запал в гнездо.
– Ну нацеплял на него фриц пушек и пулеметов – что с того? Больше шума, чем толку. Подожди, пока подползет поближе, да «зажигалку» ему в зубы – запылает, как миленький. Главное – не торопись. Затаился – и жди. Дошло? То-то…
– Никашкин! – позвал его Малахов.
– Здесь я! – ефрейтор подскочил к лейтенанту.
– Возьми двух бойцов и пулеметчика. Нужно отрезать пехоту от танков. Пройдешь незаметно со стороны реки под прикрытием берега вон к тому пригорку. Понял?
– Так точно! Сделаю в лучшем виде.
– Поторапливайтесь – время поджимает.
– Есть! – Никашкин убежал.
Томительно тянулись последние минуты. А танки подкрадывались неторопливо, как бы с ленцой, раскачиваясь на ухабах и воронках, катили вперед с уверенностью сытых хищников, которые перед тем, как вонзить клыки в тело очередной жертвы, смакуют ожидание неизбежной агонии предназначенной к закланию жертвы. Уж, наверное, высмотрели немецкие корректировщики с высоты, что противотанковых пушек на позициях роты нет и в помине, подумал Малахов. «Рама» зудела над головой с утра до ночи.