– …междоусобицу? – подсказала Джилл.
– Я хотел сказать – на кровосмешение. Из-за присутствующего здесь старшего инспектора Андерсона, его сына и Ребусовой жены, из-за вас с Ребусом, из-за Ребуса и этого типа, Рива, из-за Рива и Ребусовой дочери. Надеюсь, журналисты ничего не пронюхают. Вы обязаны позаботиться о том, чтобы этого не произошло, и обуздать любого, кто проявит прыть. Я понятно выражаюсь?
Джилл Темплер кивнула, с трудом подавив зевок.
– Отлично. – Супер кивком показал на Андерсона.- А сейчас позаботьтесь, пожалуйста, о том, чтобы старший инспектор Андерсон благополучно добрался домой.
Уильям Андерсон, сидя на заднем сиденье машины, перебирал в уме осведомителей и друзей.
Двое-трое его знакомых наверняка кое-что знают о Специальном военно-воздушном полке. Безусловно, полностью замять такую историю, как дело Ребуса-Рива, невозможно, хотя его вполне могли изъять из архива. Тем не менее военным, скорее всего, что-то известно. Слухами земля полнится, особенно в таких местах, где меньше всего этого ожидаешь. Возможно, придется кое на кого надавить, кое-кого подмаслить, но он найдет ублюдка, даже если это будет последнее, что он успеет совершить в этой земной юдоли.
Или он будет тут как тут, когда это сделает Ребус.
Как Стивенс и надеялся, Ребус вышел из управления через черный ход. Полицейский, выглядевший вконец измученным, зашагал прочь, и Стивенс последовал за ним. Что произошло в управлении? Впрочем, не важно. Теперь, раз уж он увязался за Ребусом, ему наверняка удастся собрать материал, а материал этот сулит много интересного. Стивенс то и дело оглядывался, но, судя по всему, хвоста за Ребусом не было. То есть полицейского хвоста. Ему показалось странным, что Ребуса отпустили одного, – ведь действия человека, у которого похитили дочь, предсказать невозможно.
Стивенс рассчитывал увидеть развязку всей этой истории: он надеялся, что Ребус приведет его прямиком к главарям новой шайки наркодельцов. Не один брат, так другой.
Он как брат мне, а я – ему. Что же с ним стряслось? В глубине души Ребус знал, что привело Гордона на путь преступления. Их общее прошлое. Методы, какие к ним применяли. Посадить в камеру и сломить, а потом залечить раны. Правда, лечение, похоже, не увенчалось успехом. Оба они, каждый на свой лад, сломленные люди. Однако осознание этого факта не помешает ему оторвать Риву башку. Этому ничто не помешает. Но ублюдка надо было еще найти, а он понятия не имел, с чего начать поиски. Он чувствовал, как город смыкается вокруг него, наваливается на него всей тяжестью своей истории, не давая свободно вздохнуть. Инакомыслие, рационализм, просвещение – на этих трех духовных китах стоял и стоит поныне Эдинбург, и теперь эти магические формулы понадобятся и ему. Ему необходимо проявить самостоятельность мышления, но действовать практично и быстро, пустив в ход все свои познания и изобретательность, все доступные средства. Лишь бы природное чутье не подвело.