– Меня здесь ждет извозчик. Я могу отвезти вас к себе. Мне не раз приходилось принимать роды.
– О, – простонала я, придя в ужас от самой мысли о том, чтобы поехать к нему и потом расплачиваться за все его благодеяния, – ради Бога, сударь, уйдите, пожалуйста! Уйдите! Мне ничего от вас не нужно!
– Но почему? Откуда такая неприязнь?
– Оставьте меня! Оставьте! Уходите!
Собрав все силы, я освободилась и, опираясь на Аврору, медленно пошла вперед. Куда я шла – этого никто не знал, а тем более я. Я услышала, что Порри идет за нами, и пробормотала:
– Прошу вас оставить меня, гражданин.
Он резко повернулся и отошел в сторону. Я перестала думать о нем сразу же, едва он скрылся из виду. Я, но не мои спутники.
– Зря вы так, ваше сиятельство, – заявил Брике. – Что это вы задумали? У меня ни одного су нет, и я не врач. А тот человек помочь вам хотел.
– Уж позволь мне судить об этом самой.
Тут взбунтовалась и Аврора:
– Не надо было его прогонять! Не надо!
– Перестанешь ли ты когда-нибудь вмешиваться во взрослые разговоры и судить о том, чего…
В эту секунду, не договорив, я ощутила, что идти дальше не могу. Ну не могу, и все. Брике, видимо, почувствовал это. Остановившись под фонарем, он снял с себя куртку и бросил ее прямо на тротуар.
– Садитесь-ка! Так мы далеко не уйдем, надо найти фиакр. Запрокинув голову и едва переводя дыхание, я спросила:
– Где же… ты его найдешь? Здесь так пустынно. Он замотал головой.
– Найду, постараюсь. Не уходите только никуда.
Фиакр – или что-то вроде фиакра, я не разобрала – вынырнул из темноты, как сказочная карета в сказке о Золушке. Брике подбежал ко мне. Я с трудом поднялась.
– Куда мы поедем, мама? – устало спросила Аврора.
– Ты отправишься к Джакомо.
– Я хочу поехать с тобой.
– Со мной тебе нельзя.
Больше я не смогла сказать ей ни одного слова. Брике помог мне взобраться на деревянное сиденье.
– Об оплате можете не беспокоиться. За вас тот человек заплатил…
Это был не фиакр, а вонючая грязная повозка, где, видимо, раньше возили либо падаль, либо трупы, собранные на улицах Парижа. Впрочем, это уже не волновало меня. Я глухо пробормотала извозчику: «Едем в родильный дом Бурб[14]» – это заведение казалось мне наиболее дешевым, и после этих слов сознание мое наполовину угасло.
Обливаясь потом, согнувшись в немыслимой позе, впиваясь ногтями в ладони, я едва удерживалась, чтобы не кричать от боли. Схватки были так длинны и мучительны, что я уже не успевала замечать затишья между ними. Губы у меня были искусаны.
Повозка подпрыгнула на ухабе, и меня отбросило в сторону, я сильно ушибла висок, и в голове у меня зашумело. Потом что-то теплое поползло по ногам – это отошли воды.