Охранники не удостоили его ответом, только демонстративно вынули дубинки и до предела затянули стяжку между парой ручных и ножных браслетов.
Вынужденный согнуться назад и приседать первый лейтенант побрел, звеня железом, куда волокли его конвоиры.
Из вонючей и мокрой камеры его доставили в обшарпанную комнату, пихнули на железный стул с отломанной спинкой. Едва Конечников подумал, что в прокуратуре могли бы потратиться на целую мебель, как он понял назначение штыря за сиденьем. Федора прицепили к нему за стяжку кандалов специальным кронштейном, с грохотом выбрали свободный ход цепей и закрепили концы, окончательно обездвижив.
Эта конструкция была гордостью следственного отдела, поскольку позволяла быть допрашиваемого как заблагорассудится дознавателю, но при этом не давала жертве упасть.
За столом напротив этого «алтаря подлинной истины» сидел чрезвычайно важный следователь военной прокуратуры, младший советник юстиции, что соответствовало армейскому чину третьего лейтенанта.
Он даже не взглянул на Конечникова, занятый составлением документа. Следователь внимательно и усердно выводил нечто стилом на планшетке, высунув язык от усердия. Планшетка подсвечивала снизу его лицо, делая офицера похожим на персонаж фильма ужасов.
Федор ждал обвинений, вопросов, обьяснений. Он пару раз обратился к следователю, но тот игнорировал слова прикованного перед ним человека. Делать было нечего. Федор знал о таких штучках. Чем больше унижался допрашиваемый, тем проще было потом диктовать ему свою волю. Оттого Конечников оставил попытки узнать что-либо и сосредоточился на затекающем в неудобной позе теле, пытаясь поддерживать кровообращение ритмичными сокращениями мышц. Он продолжал размышлять о причине, которая привела его сюда и не находил ответа. В голове проходил вариант за вариантом, но все они были какими-то нереальными. Пожалуй, только проникновение на узел связи и взлом сервера могли вызвать такие ответные меры. Но тогда в первую очередь изьяли бы орудие преступления — его портативный компютер. В конце-концов Конечников решил, что хватит себя виноватить, выискивая свои проступки. Ведь именно на это и рассчитано действо с задержанием, водворением и зловещим молчанием. Не бьют пока — и то хорошо.
Над следователем прокуратуры висел большой визиоэкран. Федор, занятый своими мыслями не сразу обратил на него внимание. Но когда он разглядел сюжет ему стало плохо. Шла запись боя в системе Альбено, маневр его крейсера, полет ракеты и крупный план неисправной «пакадуры» с надписью на борту.