– А где мистер Мозг?
– В Большом Доме. Там появилась кое-какая работенка.
– Я вижу, сегодня здесь только один стервятник. – Ребус имел в виду репортера. – А как насчет туристов-падальщиков?
– Куда же без них! Ездят.
– Имей в виду, сюда направляется еще одна парочка… Я пустил их по ложному следу, но часа через два их можно ждать А там кто? – Ребус показал на ворота усадьбы.
– Старший суперинтендант Темплер и констебль Худ.
– Репетируют следующую пресс-конференцию, – вставила Шивон.
– А еще кто? – спросил Ребус у Кэмпбелл.
– Родители, прислуга… – начала перечислять Николь. – Представитель из похоронного бюро и друг семьи.
Ребус удовлетворенно кивнул и повернулся к Шивон.
– Может быть, стоит поговорить с горничными? Иногда они слышат и видят много интересного. – Он знаком велел Кэмпбелл открыть ворота.
– Прислугу опрашивал сержант Дики.
– Дики? – Ребус включил передачу и на медленной скорости преодолел ворота. – Этот нахальный мальчишка, который подает на сверхурочные, даже если переработал пять минут?
Шивон пристально посмотрела на него.
– Ты хочешь все сделать сам, не так ли?
– Просто мне кажется, что никто, кроме меня, не сделает работу как надо.
– Спасибо за доверие, Джон.
Ребус на секунду оторвал взгляд от дороги впереди.
– Есть, конечно, исключения, – сказал он извиняющимся тоном.
На дорожке перед домом – почти на том самом месте, где Жаклин Бальфур приняла Ребуса за похитителя дочери, – были припаркованы четыре автомобиля.
– Вон «альфа» Гранта, – сказала Шивон.
– Грант возит начальницу, так что все правильно, – откликнулся Ребус, разглядывая машины. Черный «вольво» С-40 наверняка принадлежал похоронному бюро. Оставались бронзовый «мазерати» и зеленый «астон-мартин», но Ребус никак не мог решить, какой автомобиль принадлежит Марру, а какой Бальфурам. В конце концов он обратился с этим вопросом к Шивон.
– На «астоне» разъезжает Джон Бальфур, – уверенно сказала она.
– Как ты догадалась? – удивился Ребус.
Она покачала головой.
– Это есть в материалах дела.
– Может быть, ты знаешь и размер его обуви?… – хмыкнул Ребус, ставя «сааб» на дорожке и выключая двигатель.
На звонок дверь открыла горничная. Ребус и Шивон предъявили удостоверения и объяснили цель своего приезда. Горничная провела их в прихожую и, не сказав ни слова, бесшумно удалилась. Ребус проводил ее удивленным взглядом – ему еще никогда не приходилось видеть, чтобы прислуга ходила на цыпочках. В доме царила полная тишина – не слышно было ни шагов, ни голосов.
– Милый домик… – пробормотала Шивон, разглядывая полированные деревянные панели и портреты бальфуровских предков на стенах. У подножья лестницы стояли самые настоящие рыцарские доспехи; на изящном резном столике рядом лежала стопка нераспечатанной корреспонденции.