– Пресс-отдел в лице Гранта канифолит мозги журналюгам, а я ему помогаю. В общем, все понемногу приходит в норму.
Ребус и так знал, что Джилл, скорее всего, не бросит Гранта одного – особенно сейчас, когда остальные газеты, а также радио и телевидение бросились в погоню за опередившим всех Холли.
– Ну а ты как?… – спросила она.
– Что – я?
– Что ты собираешься делать дальше?
– Честно говоря, я об этом еще не думал.
– Понятно.
– Не хочу тебя задерживать, Джилл, – сказал Ребус. – У тебя, наверное, и без меня полно дел. Спасибо, что позвонила.
– Пока, Джон.
Не успел Ребус положить трубку, как телефон снова зазвонил. Это был Грант.
– Я просто хотел поблагодарить вас, сэр, за то, что вы взяли вину на себя и отвели от нас подозрения.
– Тебя никто не подозревал, Грант.
– Это вы так думаете, Джон, на самом же деле…
– Я слышал, у тебя сейчас много работы?
– Но откуда вы?… А-а, понимаю, вам звонила старший суперинтендант Темплер?
– Да, звонила. Скажи: Джилл правда тебе только помогает, или она взяла все в свои руки?
– Сейчас трудно сказать, но…
– Она, случайно, не с тобой?
– Нет, суперинтендант Темплер сейчас у себя. Знаете, после того разговора с Карсвеллом она… У нее будто гора с плеч свалилась. Готов спорить – никто из нас не испытал такого облегчения, как Джилл.
– Это потому, что она могла потерять больше всех нас, вместе взятых. Сейчас ты, наверное, этого еще не понимаешь, но это действительно так.
– Думаю, что вы правы, – согласился Грант, но по его голосу Ребус понял – он далеко не уверен, что в сложившейся ситуации вопрос о том, удастся ли ему сохранить свое место, не является основным.
– Ладно, Грант, не буду тебя отрывать. И спасибо за звонок.
– До встречи, Джон, увидимся… Не волнуйтесь, все как-нибудь обойдется.
– Кто знает, может быть, мне еще повезло.
Ребус положил трубку и некоторое время сидел,
вопросительно глядя на аппарат, но никто не звонил. Тогда он отправился на кухню, чтобы заварить чашку чаю, но обнаружил, что у него кончились и заварка, и молоко. Даже не надев пиджака, Ребус спустился в ближайшую закусочную и купил там кроме чая и молока кусок ветчины, несколько свежих булок и горчицу. Когда он снова подошел к своему подъезду, то увидел человека, который изо всех сил давил на звонок его квартиры, приговаривая:
– Ну, давай, открывай! Я же знаю, что ты дома!…
– А вот и нет!… Привет, Шивон.
Она резко повернулась к нему.
– Господи, Джон, как же ты меня напугал!… – Она подняла руку к груди.
Ребус отпер замок.
– Извини, я не хотел к тебе подкрадываться… может быть, ты решила, что я перерезал себе вены ли повесился на галстуке? – Он открыл и придержал перед ней дверь.