– Не знаю. Не знаю, – трясся и бормотал кадровик.
– За мной! К оружейной комнате! – полковник взял за плечо и толкнул начкадра в сторону, откуда тот прибыл. – Не отставать! За трусость будете отвечать!
Полковник Родионов, не оглядывался, отстает-не отстает кадровик. Конечно, отстанет, с таким животом он может только не отставать от женщин и то тогда, когда бежит с поля боя. А куда потерялся нач караула? И собак-то за что убивать, разве они виноваты? Замполит на бегу расстегнул кобуру, вытащил «Макарова», снял с предохранителя...
За последние где-то два часа попкарь ни разу не прильнул к «глазку», не прогромыхал сапожищами по коридору. Что у них там стряслось? Война с Америкой началась?
Сергей уже не сомневался, что сегодняшний день выкинул фортель размером с изолятор «Вторые кресты». Каким-то восьмым нюхом улавливал токи напруги, пронизывающие все бетоны и кирпичи. А тут припухай на краю доски, пока спина не заноет. Заноет – отжиматься на загребалках. Лежать на бетоне – упаси господи. Лучше помучиться несколько часов или даже дней, чем всю жизнь маяться застуженными почками.
Заткнулись даже стуки таинственного происхождения, пробегавшие откуда-то куда-то по холодной трубе. Все зашухарилось и вымерло. Триллер какой-то...
Сергей, как приходу весны, обрадовался скромненькому шуму, наконец-то проявившемуся поблизости. Сначала какое-то буханье где-то на дальнем мередиане коридора, потом реальный топот.
Не сапогами грохочут. Несколько человек. Трое-четверо. Опа, сюда! С замком ковырялись долго, будто подбирая ключи. Все-таки дверь сдулась.
– Шрам! – кто-то робко покликал в темноту сволочильника. – Ты здесь?
– Где ж мне быть. – Сергей выбирался в коридор.
Зажмурившись от лампового света, потянулся, распрямляя утомленный костяк, отмахал несколько прогибов назад. Потом приоткрыл веки. Джеки, Боксер и Китай – тот парень, за которого, выходит, не зря Сергей в буру отигрался. И никаких дубаков. В руках у Боксера попкарьская резиновая дубинка.
– Ну, и что вы там отчебучили, гуси-лебеди?
– Шрам, а мне еще две подружки письма прислали, – поспешил поделиться радостью Джеки, – Тонька – одна, а вторая – Иринка...
– Уходи!
– А вы? – Верочкины ресницы хлопали быстро-быстро.
– Уходи! – страшно рявкнул на нее Холмогоров, и девушка сорвалась из приемной.
Начальник остался один. Он этого и хотел. Сначала вытер потную ладонь о штаны и, будто заразную, швырнул в мусорное ведро брошюру «Как уберечься от сглаза». Потом достал «Макаров».
Чего ему терять, спрашивается, кроме жизни? Все и так потеряно.