Марья Алексеевна дала себе слово, что будет внимательно присматривать за дочерьми. А гости все шли и шли. Надо было приглядывать за официантами, и командовать, что когда подавать, и напомнить, чтоб шампанское вовремя вынули из морозильников… Мама позабыла о своих подозрениях, тем более что Мурка и Кисонька вели себя идеально: здоровались, улыбались, за гостями ухаживали. Вот и сейчас – она поискала дочек глазами – точно, спешат навстречу вновь прибывшим. Марья Алексеевна невольно поморщилась – новые гости были не из приятных. Ничего, пусть девчонки тренируются, в жизни часто приходится общаться с не слишком приятными людьми.
– Вон он, наш заказчик. – Мурка подтолкнула Кисоньку локтем. – И жена при нем. Слушай, а этот тип кто?
– Понятия не имею, – шепнула Кисонька. – Пошли, а то упустим.
Протокольно скалясь в улыбках, они двинулись навстречу.
Невысокий упитанный усач с круглой, всегда улыбающейся физиономией казался бы добродушным – если б не жесткий взгляд внимательных темных глаз. Его хорошо одетая, подтянутая жена, умело накрашенная, с роскошной гривой ухоженных волос, казалась бы красивой – если бы не стервозно поджатые губы. На шее у нее льдистым огнем переливался жгут сложного плетения из оправленных в золото и платину бриллиантов. То самое колье, из-за которого ее муж пришел в агентство «Белый гусь».
Мурка мимолетно подумала, что у этой парочки все фальшивое: и бриллианты не бриллианты, и сами они вовсе не такие, какими хотят казаться. Она поглядела на их спутника и почувствовала даже некоторое облегчение. Дядька как дядька – не молодой, но и не особенно старый, высокий, даже вроде накачанный. Улыбается открыто, смотрит прямо. Нормальный, в общем, дядька. Единственной вычурной деталью в его облике был крупный перстень с ярко сияющим бриллиантом.
«Интересно, хоть этот-то настоящий или тоже фуфло стеклянное?» – прикинула Мурка.
Кисонька тем временем бросилась к троице, будто к самым дорогим друзьям:
– Рады вас видеть, Петр Николаевич… Ольга Матвеевна…
– Хельга Матфеевна, – еще больше поджав и без того узкие губы, поправила Кисоньку супруга заказчика.
– Ой, а у нашей бабушки когда-то шкаф такой был, «Хельга» назывался, – решила поддержать беседу Мурка.
Ольга Матвеевна, она же Хельга Матфеевна, поджала губы так, что рот ее превратился в почти неразличимую щель. А Мурка тут же получила от Кисоньки короткий пинок в лодыжку. Непривычные к каблукам ноги подломились, и Мурка не слишком изящно плюхнулась на колени.
– Ох ты господи! – воскликнул заказчик и хлопотливо кинулся поднимать девчонку. – Видишь, Олечка, как тебя тут уважают! – весело косясь на жену, пробурчал он. – Дочки хозяев прямо на колени перед тобой падают!