Начали выходить и другие здешние жители. Империалы, без усов и манишек, превосходили селестиалов числом. Черные, как Отчаянный, или цвета индиго, все они были темными, за исключением Лян. Она в это самое время появилась из своего отдельного укромного павильона и пошла напиться к пруду. Белая кожа придавала ей какой-то неземной вид; не диво, что все испытывают перед ней суеверный страх, подумалось Лоуренсу. Остальные, завидев Лян, поспешно расступались. Не обращая на них ни малейшего внимания, она сладко зевнула, стряхнула воду с усов и удалилась в сад.
Цянь ожидала гостей в другом павильоне вместе с двумя особенно красивыми империалами. Все трое были украшены дивной красоты драгоценностями. Она приветливо наклонила голову и звякнула когтем в привешенный к столбу колокол, вызывая слуг. Приближенные драконы уступили Отчаянному и Лоуренсу место справа от нее, слуги принесли капитану мягкий стул. Цянь, не начиная беседы сразу, показала на пруд: лучи солнца уже коснулись его, и лотосы распускались плавно, будто в балете. Их действительно были тысячи, и розовые лепестки на темной зелени листьев радовали своей красотой.
Когда распустились последние, драконы дружно застучали когтями по камню – видимо, это были аплодисменты. Лоуренсу принесли маленький столик, драконам – большие фарфоровые чаши, белые с голубым. Всем налили крепкого, почти черного чая. Драконы, к удивлению Лоуренса, пили его с наслаждением и даже вылизывали чаинки со дна. От напитка, чересчур терпкого, пахло копченым мясом, но капитан из вежливости выпил всю свою чашку. Отчаянный расправился с чаем не менее быстро и задумался, словно не решив еще, понравилось ему или нет.
– Вы проделали очень долгий путь, – сказала Цянь Лоуренсу; переводил слуга, скромно переминающийся с ней рядом. – Надеюсь, вам у нас нравится, но и по дому вы, наверное, сильно тоскуете.
– Офицер на королевской службе должен отправляться, куда прикажут, сударыня, – ответил Лоуренс, спрашивая себя, не намек ли это. – Я ушел в море двенадцати лет и за все эти годы провел с родными не более шести месяцев.
– Мальчику рано покидать дом в таком возрасте. Ваша матушка, должно быть, очень волновалась за вас.
– Она хорошо знала капитана Маунтджоя, у которого я служил. Мы были знакомы семьями, – сказал Лоуренс и добавил, пользуясь случаем: – Но вы, расставаясь с Отчаянным, были лишены даже этого утешения. Я с удовольствием расскажу вам обо всем, что вы захотите узнать.
– Быть может, Мэй и Шу покажут Сяну цветы? – предложила она, назвав Отчаянного китайским именем. Империалы тут же поднялись, выжидательно на него глядя.