Четвериков задерживался. На табло пошли лазоревые с фиолетовым слова: «Анонс! Анонс! Ближайшие новинки услуг Центра проката. Переселение душ. Подселение душ. Домашние гуру. Подробности последуют». Нет, старуха Гладышева не напутала. Не способна, видно, она была в том, что касается услуг, что-либо напутать.
Четвериков явился с укоризной в глазах. Михаила Никифоровича приглашали пройти в администрацию для разрешения возникших по его небрежности обстоятельств.
– Деньги, что ли, я должен уплатить за веревку? – спросил Михаил Никифорович. – Я заплачу. А на разговоры времени нет.
– Возникли осложнения, – церемонно сказал Четвериков. – И вас приглашают. А что я? Я ведь при кнопках и счетах…
И он нажал на кнопку. Или на педаль. Или повернул какой тумблер. Вблизи Михаила Никифоровича тут же засуетились три женщины в кимоно, они выпевали цифры и артикулы правил, а за ними глухонемыми Герасимами двигались два холодноглазых молодца, каких в автомате на Королева именовали бы Шкафами, они стали теснить его к двери в недра здания. Было видно, что они умеют не только теснить, но и знакомы с секретами боевых послушников Шаолиньского монастыря. Да и женщинам, наверное, не случайно форменной одеждой были определены кимоно.
– Я иду по приглашению, – сказал Михаил Никифорович.
Он не то чтобы сдался, ему надоела толкотня. И возник интерес – не из его ли, заведующего аптекой, бывшего кабинета последовало приглашение. Нет, указали ему на дверь комнаты, где когда-то сидела его горемычная заместительница. За дверью Михаил Никифорович обнаружил Бурлакина.
– Садитесь, – предложил Бурлакин.
– Для ваших претензий у меня две минуты, – сказал Михаил Никифорович.
– Мы вас пригласили, – сказал Бурлакин, – чтобы объявить о недопустимом нарушении… Вы были обязаны ознакомиться с текстом правил и…
– Там, наверное, первым делом написано – для блага и прочее… И эти амбалы каратисты для блага населения?
– Какие каратисты? – чуть не расстроился Бурлакин. – Молодые люди, которые вас эскортировали ко мне? Неужели они вас обидели? Это почетное сопровождение. А так они грузчики. У нас есть услуги с тяжелыми предметами.
– Сколько уплатить? – спросил Михаил Никифорович.
– Хорошо, Михаил Никифорович, – обеспокоился Бурлакин. – Оставим веревку, если тебе неприятно говорить о ней. Хотя она теперь зафиксирована и никуда не денется… Конечно, мы тебя позвали по иному поводу. Ты нам нужен.
– Спасибо, – сказал Михаил Никифорович. – Но вы мне не нужны. Пылесосов я более брать не буду. Особенно с часовым механизмом.
– С каким часовым механизмом? – удивился Бурлакин.