– Он не очень и старался, – сказал Волкодав. И замолчал. Годы дружбы с Айр-Донном не прибавили ему разговорчивости.
– Вот как? – удивился корчмарь.
Венн усмехнулся:
– Из Винойра жрец-воин, как из меня танцовщица.
– Это верно, – согласился Айр-Донн.
На Островах испокон веку было принято шить паруса из кож или тканей, окрашенных яркими красками, не облезающими от морской сырости и яркого солнца. Причин тому имелось самое меньшее две. Лето с его буйством цветов в стране морских сегванов всегда было коротким, а после нашествия Ледяных Великанов стало уже совсем мимолётным. Большую часть года человеческий глаз видел только белое с серым да ещё чёрное. Оттого мастерицы, украшая одежды, не жалели ниток для яркого цветного узора; оттого обитателя Островов за версту нельзя было спутать с собратом по крови и языку – жителем Берега. Как уж тут не раскрасить обширное полотнище, которому судьба судила реять под серым небом, над серыми волнами! Пусть скорее заметят родичи и друзья, ждущие на берегу. Пусть обретёт надежду терпящий бедствие: помощь близко, держись! Пусть и враги увидят этот парус, раздуваемый ветром, точно яркий боевой флаг. Пусть они знают: здесь их никто не боится…
Вот это и есть вторая причина. У каждого кунса свои цвета и узоры, двух одинаковых не найдёшь. Все вожди с кем-то в союзе или во вражде, и длится это столетиями. Перемены происходят нечасто. С кем дружил или воевал дед, с тем братается или режется внук. И как по одежде всегда можно определить, какого роду-племени человек, а значит, и выяснить, чего примерно следует от него ждать, – так по парусу нетрудно тотчас догадаться, кому принадлежит корабль. А стало быть, друг там или враг.
Кунс Винитар с острова Закатных Вершин происходил из очень древнего Старшего Рода. И потому рисунок на его парусе отличался благородной простотой: синяя да белая клетка. Злые языки говорят, будто во времена, когда началось исчисление этого Рода, других красок-то делать особенно не умели. Ветрило встречного корабля явно выдавало принадлежность его владельца к одному из Младших Родов. Поднятое над такой же, как у Винитара, боевой «косаткой», оно несло удивительные загогулины красного, жёлтого и зелёного цвета.
– Сам Забан?.. Вряд ли, – сказал Винитар. Дело всё отчётливее попахивало стычкой, и он стоял на носу, передав рулевое весло одному из опытных воинов. – У Забана мачта повыше. Да и флюгер в золоте, как положено кунсу.
– И парус пошире, поскольку мореход он искусный, – рассудил Аптахар.
– И потом, мы же слышали в Кондаре – он отправился на восток! – добавил чей-то голос.