– Успели! – восторженно выдохнул Гас. – Сейчас начнется!
– Это и есть храмовая стража? – нехорошо усмехаясь, спросил Дрианн.
Ответ парнишки утонул в гуле толпы, которая то ли приветствовала, то ли проклинала взошедшего на помост тучного человека в простой, безо всяких украшений, черной рясе. Перед собой, словно отгораживаясь от какой—то неведомой угрозы, толстяк держал большую потрепанную книгу. Падерик Третий, вспомнил я. Верховный жрец Луга всеблагого. Тот, кто заварил всю эту тухлую кашу.
– Возрадуйтесь, братья и сестры! Ибо сегодня свершится правосудие лужье! – возопил Великий отец, торжественным жестом поднимая над головой фолиант. – Сегодня мы избавим наш прекрасный город, нашу великую империю, наш мир от трех черных душ! Смотрите, дети мои, смотрите, как пылает очистительный огонь! Слушайте вопли грешников! И помните: ни один темный колдун не избежит наказания! Великое дело избавления страны от адептов мрака только начато! И мы не остановимся, пока не доведем его до конца! Отриньте же демонские соблазны и покайтесь! Придите в храм! Молитесь о прощении! И спасите души тех, кто замечен вами в темной волшбе! Спасите их, пока не поздно! Укажите на впавших в грех волховства!
– Ах ты, гнида… – еле слышно донеслось сзади.
Я повернул голову и покосился туда, откуда раздался хриплый шепот. За моей спиной стоял молодой, не старше восемнадцати лет, парень. Длинные лохматые волосы и потрепанная, видавшая виды мантия выдавали в нем студента магического университета. Мальчишка закусил губы, его ноздри свирепо раздувались. Я не видел его рук, но подозревал, что молодой чародей до боли сжал кулаки. Все понятно. Идеи Падерика не находят поддержки в народе. Или находят? Вон там группа дебелых мещанок с восторгом слушает его прочувствованную речь, вытирая слезы умиления. Старушка жадно глазеет на помост, с простодушной жестокостью ожидая огненного зрелища. Пожилой торговец одобрительно кивает в такт каждому слову Великого отца. А вон те ремесленники, судя по обветренным лицам и широким плечам, оружейники или кузнецы, очень недовольны. Брови насуплены, руки скрещены на груди в жесте непримиримого недоверия. Кликуши, подвывающие истеричным выкрикам жреца. Юная девушка, прижавшая ладони к щекам. Карманники, собирающие дань с зазевавшихся горожан. Этим все равно, лишь бы толпа была чем—то увлечена и не следила за своими кошельками.
– Похоже, застряли мы надолго, – заметил Лютый. – Если начнем обходить всю эту благодать, привлечем ненужное внимание.
– Надо бы немного отойти назад, – предложил я.