– Ну, он, кажется, какой-то специалист по импрессионистам, а тут неизвестная картина Сислея…
– А откуда же он про нее узнал? От этого дядьки, который тебе звонил?
– Наверное. Откуда же еще?
– Что-то мне это не нравится. Знаешь что, Натка, а у тебя из взрослых никого нет, с кем ты могла бы посоветоваться, кроме мамы, чтобы ее не волновать?
– Нет, никого…
– А вообще-то, Натка, думаю, ничего опасного тут нет!
– Почему ты так думаешь?
– Но ведь он к тебе открыто обратился с просьбой, и если бы что-то случилось, вы бы все сразу на него подумали… Он тебе не велел держать ваш разговор в тайне, никому про него не говорить?
– Нет.
– Вот видишь! Смело спроси у мамы разрешения, ничего не говоря про тот случай, и если она разрешит, то…
– А если нет?
– Знаешь, чтобы не мучиться, просто скажи ему, что мама не разрешила. И все дела. Мол, когда она выйдет из больницы или когда папа твой приедет, пожалуйста, а пока ты одна, она не разрешает. И все дела!
– Ты думаешь?
– А чего тут думать? Это же проще всего.
– А если мама узнает, что я ему наврала?
– Думаешь, он побежит к ней в больницу на тебя доносить? С какой стати? И потом, никто же, кроме нас, не знает, что с этой картиной что-то было… Нет, Натка, тут все чисто. И маму не стоит по таким пустякам беспокоить. Да это же только нормально, если мама не хочет, чтобы к ее дочке являлись какие-то неизвестные французы.
– Да, кажется, ты права, Степка. Мне такой выход очень нравится. Честно говоря, мне как-то страшновато было бы…
– Тем более. Но мне все же интересно, что он тебе на это скажет?
– А какое это имеет значение?
– Ну, если скажет – очень жаль, но ничего не поделаешь, это одно, а вот если начнет на тебя давить…
– Тогда что?
– Тогда… Тогда надо будет им поинтересоваться. А вообще-то он кто? Художник?
– Ну вроде… Дизайнер.
– А как его зовут?
– Филипп Аркадьевич.
– Он у вас в доме бывал?
– Сколько раз! Степка, ты его уже в чем-то подозреваешь? Зря!
– Почему?
– Потому что, если бы у него были ключи, он мог бы спокойно привести хоть пять французов, когда я в школе или в больнице!
– Нат, ну что ты городишь? Я ведь не сказала, что он тогда брал твою картинку! Он, скорее всего, к этому вообще отношения не имеет! Но просто… Осторожность в таком деле не помешает! Поняла?
– Поняла. Значит, как я с ним поговорю, так перезвоню тебе, да?
– Именно. Ты сама ему звонить будешь?
– Да, но только завтра вечером, после больницы.
– Отлично. Договорились. А фамилию этого Филиппа Аркадьевича ты знаешь?
– Знаю. Пешнев. А тебе зачем?
– Просто так, из любопытства.
На следующий вечер Наташа позвонила снова.