– Видишь ли, я как-то не очень хорошо знакома с преступниками, но теоретически, безусловно, бывают. Послушай, Стешенька, смех смехом, но это же опасно! Разве могут дети…
– Могут. Именно дети и могут! – перебила ее Степанида. – Потому что их никто всерьез не принимает! И очень хорошо, что я задрыхла в шкафу!
– Это почему же?
– Потому что они меня не видели, и Алку тоже! А Валерка засветился!
– Засветился? Это что, уголовный жаргон?
– Ну, не знаю, только все так говорят…
– Да, язык сейчас так замусорен… Постой, Стеша, выходит, вы собираетесь выслеживать преступников вдвоем с Аллой?
– Нет, конечно, просто нам с Алкой удобнее…
– Но это же немыслимо!
– Почему? Очень даже мыслимо! Ой, да вы не думайте, Юлия Арсеньевна, я к вам все равно ходить буду!
– Стеша, я вовсе не об этом беспокоюсь. Я боюсь за тебя! Ты же еще совсем девочка… А тут преступники, с пистолетом…
– Вот вы, Юлия Арсеньевна, говорите, что этот Филя невиноватый… А между прочим, он обещал, что к Натке милиция приедет, сыщики там какие-то, а никто не приходил… Он думает, мы идиоты, а на самом деле все наоборот!
– Но как же вы намереваетесь искать картину?
– Я еще не знаю… Вот Натка с Валерой вернутся из больницы, и тогда мы все будем обсуждать!
– Стешенька, а мне можно будет присутствовать?
– Нет! – отрезала Степанида.
– Почему?
– Потому что вам нельзя волноваться!
– Но я в неведении еще больше буду волноваться!
– Юлия Арсеньевна! Так нечестно!
– Нечестно? Почему?
– Потому что… Они же меня со свету сживут, если узнают, что я вам проболталась…
– Но почему?
– Как вам сказать… Ну, мы обычно взрослым ничего не говорим. Или уже только потом, когда все кончится…
– Ты полагаешь, что тебя сочтут предательницей?
– Ага! Иудой!
– Боже ты мой! – рассмеялась Юлия Арсеньевна. – Ну и каша у тебя в голове. Ты хоть знаешь, кто такой Иуда?
– Предатель!
– А кого он предал?
– Кого? Не знаю, – призналась Степанида. – А кого?
– Иисуса Христа.
– Правда, что ль?
– Истинная правда. За тридцать сребреников.
– Это деньги такие?
– Да. Неужели ты ничего об этом не знаешь, Стеша?
– Почему? Знаю! Иисуса распяли на кресте. А потом он это… вознесся. А на Пасху воскрес. Вы на Пасху куличи печете?
– Раньше пекла…
– А мы с вами вместе в этом году испечем, ладно? Я буду тесто месить!
– Ты любишь куличи? – грустно улыбнулась Юлия Арсеньевна.
– Люблю. Чтобы тяжеленькие и немножко мокренькие внутри. А сухие не люблю. И еще обожаю яйца красить!
– Вон куда нас с тобой занесло, от предательства Иуды к куличам!
– А про это все в Библии написано, да?
– Да, в Новом Завете. Библия, Стешенька, делится на Ветхий Завет и Новый.