Но взгляд ее все время возвращался к стоящему на палубе мужчине. Почувствовав, видимо, что за ним наблюдают, он обернулся и поднял голову. Мария была поражена взглядом необыкновенных зеленых глаз. В них было столько глубокого страдания, стояла такая невыносимая мука, что у нее возникло непреодолимое желание утешить его. Но не только боль и страдание — ярость и ненависть читались в этом взгляде. Она почувствовала себя неуютно, по спине побежал неприятный холодок, и мысль об утешении вмиг пропала. Боже! Как же он ненавидит нас! Конечно, у него для этого есть все основания. Разве не твои соотечественники, напомнила себе Мария, захватили его корабль и убили его людей? И кто знает, какая судьба ожидает эту молодую девушку, что стоит рядом с ним. Кто она? Жена? Родственница? Пассажирка?
Проследив за взглядом Габриэля, Каролина подняла голову и их взгляды встретились. Обе испытали потрясение — и у гой и у другой были ярко-синие ланкастерские глаза. Мария почувствовала, что от волнения ей стало тяжело дышать. Эта девушка тоже из рода Ланкастеров. Боже! Какую же кару придумает ей Диего? И она вдруг с ужасом отметила сходство между стоящими внизу пленниками. Оба рослые, у обоих тонкие черты лица, брови вразлет… Тупая боль сдавила ей сердце — человек внизу, должно быть, Ланкастер… Габриэль Ланкастер!
На какое-то мгновение ее охватило чувство восторжествовавшей справедливости. Этот человек оставил шрам на лице брата и был повинен в смерти отца. И разве не справедливо, что Господь предал его в их руки для возмездия? Но в ту же минуту ей стало очень стыдно за подобные мысли. Неужели она такой же варвар, как Диего? Все еще переживая сложившуюся ситуацию, недовольная собой, она попыталась отвернуться, но гипнотический взгляд англичанина заворожил ее, и она, не в силах противиться его обаянию, снова посмотрела на него. Взгляды их встретились.
Габриэль моментально узнал эти глаза — их невозможно было спутать ни с какими другими — и с интересом стал разглядывать стоящую наверху маленькую фигурку. Это, наверное, сестра Диего. Ни у кого другого не может быть таких ярких синих глаз. На него вдруг нахлынула острая жажда мести. Это она должна заплатить за все его сегодняшние страдания. Это она должна лежать под той балкой, а не Элизабет.
С упоением думая о всевозможных способах мщения, он все же не мог не обратить внимания на прекрасные черты ее лица, женственные изгибы фигуры, на чудесные волосы, которые длинными черными локонами спадали ей на плечи, подчеркивая свежесть кожи и делая миндалевидный разрез необыкновенных глаз еще более выразительным. В другое время, в другом месте Габриэль, вероятно, отдал бы должное ее красоте, но только не сегодня, когда там, на “Вороне”, лежит его Элизабет, а сестре угрожают позор и унижение. Он чуть не задохнулся от нахлынувшей на него ненависти к испанцам, и она возросла стократ, когда на полуюте появился Диего.