Чарли обхватила себя руками. Подул резкий ветерок, и какой-то коричневый лист покувыркался мимо.
– Все, что любительски вторгается в мир души, опасно, – сказал Хью. – Ведь не только у людей есть память. У разных мест она тоже есть.
Он снова посмотрел в ее глаза, и Чарли отвернулась. Отхлебнув кофе, она едва не выплюнула его: в ней поднималась непонятная волна тошноты. Озадаченная Чарли принюхалась к чашке. Пахло хорошим кофе, но привкус у нее во рту был отвратительным.
– У мест есть память? – переспросила она.
– Полагаю, что да. Вы, наверное, знаете, каким образом создается атмосфера в домах? То, что происходит в них, влияет на ощущения. Если в доме случилась беда или царит печаль, то этот дом, какая-то комната в нем очень часто несут в себе ощущение угнетенности; даже, может быть, холодной как родник. – Он пожал плечами. – Этому можно найти вполне научное объяснение. Возможно, атомные частицы в стенах удерживают следы воспоминаний, вроде видеокассеты, и некоторые люди могут случайно настроиться на эти следы и привести в движение, так сказать, повторный показ. Такова одна из теорий о привидениях – все они в своем роде повторный показ.
Глядя на дом, Хью пробежался взглядом от окна к окну по второму этажу, потом по первому, на Чарли и снова на дом. Он предложил отнести поднос в кухню, но она заявила, что сумеет справиться и сама. Уходя, он сказал спокойно, как ей показалось, даже нарочито спокойно, словно не хотел, чтобы кто-то услышал его:
– Будьте поосторожнее.
Он потрепал Бена и пошел через сад по дорожке. Чарли понесла поднос через тусклую котельную в кухню.
Что-то хрустнуло у нее под ногами.
Шара с Горацием на кухонном столе не было, и она соображала, кто же мог его передвинуть. Когда снова раздался хруст, Чарли увидела, что пол покрыт водой, битым стеклом, крошечными цветными голышами и прядями водорослей.
Она едва ли сознавала, видя, что фарфоровая кружка скользит по подносу, подпрыгивает на его решетчатом краю, прежде чем опрокинуться и разлететься вдребезги у ее ног.
Гораций?
Ее глаза бегло осматривали пол, а сердце выскакивало из груди. Разглядывая осколки стекла и фарфора, она искала в них маленькое золотое пятнышко. Пожалуйста, пусть все с тобой будет в порядке. Шлепайся где-нибудь тут. Пожалуйста.
Она поставила поднос на кухонный столик и уже собиралась опуститься на колени, чтобы посмотреть и под столом, когда ее глаза наткнулись на черный ручеек кофе, пробивший себе путь через осколки и пронесший с собой Горация на несколько дюймов, пока он не застрял между ножкой стола и отбитым носиком кружки. Его хвост покачивался в остатках кофе, оставляя слабую надежду, что рыбка еще жива.