Кремер уловил вопросительный взгляд Алины, взявшей в руки чашку и банку с растворимым кофе.
— Мне ложечки три. С горкой. С хорошей такой горкой.
— Сахар?
— А как же. И побольше. Пополнить энергозапас не помешает. — Он взглянул на часы и присвистнул. — Уж полночь близится… А гадины все нет…
— Да. Гадина бы очень не помешала, — вздохнула Ламанча.
— Здесь не помешала бы? — усмехнулся майор.
— Именно здесь. Ведь все пока на косвенных данных строится. А нам бы на нее саму взглянуть, и поближе.
— При наличии отсутствия признаков жизни. Только и единственно. А иначе не ближе чем с двух-трех метров. Это ежели с моей непрофессиональной колокольни.
Некоторое время они пили кофе молча.
— И если бы только гадина, — задумчиво произнес Кремер.
— А что еще?
— А еще — о-го-го что еще. Еще и серпентарий отечественного производства. Впрочем, даже и не серпентарий, а целый зоопарк. Но не без специфики. И скорпионы, и стервятники, и гиены.
— Это вы о власти? — поинтересовалась Алина.
— О власти? Нет, что вы. Про власть? Зачем? Во-первых, неинтересно в силу тотальной виртуальности объекта. Во-вторых, по службе не полагается. Я, как-никак, на службе при власти состою и от нее, родимой, жалованье получаю. Тоже, кстати, весьма виртуальное.
Майор отхлебнул кофе и хмыкнул.
— А впрочем, я ведь действительно о власти. Только власти реальной, без всякой виртуальности. СМИ. — Последнее слово Кремер произнес, вложив в него всю свою язвительность: «сьмииии»
Наговицына удивленно приподняла брови.
— Вашу пылкую к ним любовь понять можно, но в нашей-то ситуации они при чем?
— Пока ни при чем. Но чует мое сердце, что недолго этому «пока» длиться. А уж тогда работу свою они на все сто пятьдесят процентов сделают.
— В плане?
— В плане создания паники. И паника, доложу вам, будет о-о-очень не маленькая. В масштабах всей нашей великой культурной столицы паника будет.
— Черт, — Алина пристукнула чашкой об стол. — А ведь вы правы. Если завтра об этом будет в газетах или на ТВ…
— Слово «если», Алина Витальевна, здесь совершенно излишне. Будет. Еще как будет. Вот тогда условия для нашей с вами работы станут совсем идеальными.
Мобильник Кремера грустновато запиликал «Гады-годы». Наговицына, улыбнувшись про себя, подумала, что мужественный майор, должно быть, не пропустил ни одного концерта «Любэ» в Петербурге.
— Да. Добрый вечер, Александр Тихонович. Верно, уже не вечер. И, честно говоря, не совсем добрый. — Он помолчал. — Почему же? Знаю, что не из дома. На то и определитель номера. Я, в общем-то, Одинцову уже докладывал… Передал? Ну, значит, о подвигах наших знаете. Уже? Быстро они, быстро… — Кремер многозначительно посмотрел на Алину. — А что вы им скажете? У меня версия одна. Есть змея, причем змея-убийца. Породы неизвестной. Но серьезной такой породы, судя по результатам. — Майор снова помолчал, слушая собеседника. — Откуда взялась? А это мы так определим: вот как возьмем, да как допросим с пристрастием… Виноват, товарищ полковник. Ну не знаю я, откуда она взялась. Сейчас задача номер один, как я понимаю, гада обезвредить. Тогда уж и хозяином займемся. — Кремер умолк и внимал тираде начальника с каменным лицом. — Слушаюсь, товарищ полковник.