— Слыхал, — уверенно кивнул Григорий, разглядывая парившего высоко в небе сокола, хотя чем отличается печенег от половца ни за что бы, ни ответил. Но ронять имидж дальше просто не хотелось, — А почему половцев так прозвали?
— Ну, точно не знаю, но сказывают, что русичи, что с ними первыми повстречались, стали звать их так за цвет волос похожий на цвет мякины. Были они все желтоволосые.
— Желтоволосые? — удивился в свою очередь Григорий, — хорошо, что не желтолицые. А сейчас, что, брюнетами заделались?
— Не пойму о чем ты баешь, но половцы такие же остались. Желтоволосые.
— А на рожу они как, на нас похожи или узкоглазые, прости Господи за политнекорректность?
— Да на нас похожи, вроде.
— Понятно, — удовлетворенно выдохнул Забубенный, — значит европеоиды. А я то уж думал китайцы.
— Хотя, — немного подумав, продолжил мысль Куря, не обратив особого внимания на непонятные слова «брата-купца», — с глазами у них и правда был не совсем порядок. Узковаты.
— Ты же сам говорил, — кочевники, — оформил соображение Забубенный, — кочуют везде. Ну, вот и намешались там, по дороге.
Куря, отхлебнул медовухи из баклажки, окинул холмы окрестные замутненным взором и стал рассказывать дальше о временах прошлых, давно минувших. По всему было видно, что ратник любил вспоминать походы давние, хоть и не свои.
— Ну вот, осели они в степях и стали кочевать от Дона до Лукоморья. Городов не строили. Лень было, наверное, а ли худые строители из них выходили. Были у них только вежи — деревеньки обширные и слабо защищенные, где они зимой отсиживались, да отлеживались. А как наступает лето, повадилась ироды набеги на Русь делать. Что ни лето, — налетят половцы на своих конях, а кони у них были знатные, пожгут, пограбят и обратно в степь прячутся. Городки наши приграничные, по началу от них постоянно страдали. А потом совсем осмелели кочевники и стали дальше вглубь русских земель набеги устраивать. Даже до Киева и Переяславля доходили не раз, но не взяли ни разу. Они вообще воины были так себе, города не брали, — не умели. Только скакать молодцы.
— На то и кочевники, чтоб скакать, — философски поддержал мысль «брата» слегка захмелевший Григорий, — и что, никто не надавал им по морде за непотребные дела?
— В то время Черниговом уже правил мудрый князь, Владимир Мономах, что детство свое жил в Переяславле.
— А, про этого князя слыхал, — оживился Григорий, вспомним минимум из прочитанного, — он все время в шапке дорогой ходил.
— Ну вот, — не обращая внимания на исторические познания Забубенного на тему шапок, продолжал Куря, — Мономах разбил тогда половцев и решил им отомстить раз и навсегда, чтоб не повадно было совершать набеги на Русь. Собрал рать большую воинов пеших и конных. Выждав время, пошел войной на становища кочевников. Пловцы ведь сильны были только в конце лета, когда кони их быстрые сыты и здоровы, и слабы весной, потому что корма кончались, а степь становилась непригодной для прохода.