Во всех этих случаях мы имеем дело с (временным) присвоением животными попадающихся им предметов, которые, однако, опять-таки не приобретают характера имущества, не превращаются в собственность. Присвоение (в общем, не нужных для жизни, биологически бесполезных) предметов здесь лишь средство или, точнее, способ общения, причем общения своеобразного — опосредованного, ибо в совместных манипуляционных играх предметы выступают как своего рода «посредники» между игровыми партнерами. Ведь одновременно воздействуя на один и тот же предмет, животные общаются друг с другом двояким способом: и непосредственно, и опосредованно через предмет игры. Предмет не служит здесь заменой партнера по играм, а, наоборот «инструментом» общения между играющими животными, которое в результате становится сложным, «опредмеченным». Здесь можно еще лучше, чем в других манипуляционных играх, проследить, как объекты игры приобретают условное, своего рода символическое значение. И в данном случае это «символическое» значение также не присуще объекту игры изначально, а возникает лишь на время игрового обращения с ним. Как только животное перестает играть с предметом, сейчас же исчезает и его «символическое» значение.
В рассмотренных здесь играх основное — оспаривание позиции или предмета, но не ради овладения ими, а ради импонирующего эффекта. Но одновременно с запугиванием, оспариванием и отнятием объекта в «трофейных» играх происходит и непосредственная «проба сил», когда животные, схватившись одновременно за предмет, тянут его в разные стороны. Все это имеет важное значение для установления субординационных отношений.
И мудрость опытом приобретая…
Не всегда, однако, совместные манипуляционные игры животных носят агрессивный или вообще «боевой» характер. Наблюдали, например, такое. Три молодых хорька много раз подряд сбрасывали предметы на твердую поверхность ради шумового эффекта. Сперва они играли с пустой консервной банкой, и один из них случайно уронил ее в таз умывальника, что, разумеется, произвело шум. Тогда зверьки принялись специально бросать банку в таз. Когда же им вместо банки давали резиновый мячик, хорьки с ним так не играли, но впоследствии нашли другой твердый предмет — фаянсовую затычку, с помощью которой возобновили ту же «шумовую» игру. Игровые партнеры в данном случае общались параллельно с манипуляционными воздействиями на игровой объект, но не посредством этих воздействий.
Непосредственная же польза от такой игры чисто познавательного (и развлекательного) порядка, так что здесь можно говорить о совместной познавательной манипуляционной игре.