— Ну, хорошо, — сказал я, — О чем это ещё я хотел спросить тебя напоследок? А-а! Вспомнил! Не знаю только, поймёшь ли ты, хватит ли у тебя подготовки, чтобы постигнуть суть вопроса? — съязвил я, расплатившись с технарём той же монетой. — Ты имеешь представление о том, что за Мир живёт и дышит за краем нашей Вселенной, знаешь хоть что-то о его свойствах?
— В самых общих чертах нам известно, что тоннель соединяет нас со Вселенной, находящейся на стадии расширения. Вообще-то она более пригодна для жизни. И у неё есть перспектива, в отличие от нашей.
— О, да ты философ, Эск. Насчёт перспективы мне спорить трудно… Да, совсем забыл, на той стороне есть еще звездолёты кроме того, который имеет Кэс Чей?
— Насколько мне известно, там лишь один звездолёт, принадлежащий Кэсу Чею. Он развёрнут из эмбриомеханизма. Других нет.
— Ну что ж, спасибо за интервью, приятель, — вздохнул я. — Не люблю приставать с советами, но попробуй пораскинуть мозгами: стоит ли здесь оставаться? Если на тебе нет тяжёлого греха, отнятых и загубленных человеческих жизней, то попытайся смыться отсюда. Коль уж нельзя в расширяющийся Мир, то слиняй просто куда-нибудь подальше в пределах нашего, — я достал липкую ленту. — Придётся пока посидеть с запечатанным ртом, — сказал я, заклеивая Эску рот. — Не печалься: зато отдохнет язык. — С этими словами я покинул наблюдательный пункт, торопясь к Мэттью Пепельному.
Он спал. Я разбудил его и поднял на ноги. Его разморило и развезло. Я сообщил ему, что нам нужно топать к звездолёту Кэса Чея. Если на Переходнике существовали задворки, то, значит, мы шли задворками. Чтобы Мэтт не отсвечивал со своими обрубками, пришлось набросить на него мою накидку. Разумеется, я не забыл и спецпакет с руками.
К боксу номер семнадцать мы добирались больше часа, не отвлекаясь на разговоры. Поначалу безуспешные попытки открыть электронный замок отняли ещё полчаса. Наконец мы проникли в бокс и закрылись изнутри.
Тут я замешкался, не зная, как поступить. Попробовал предложить Мэтту идти на Кэс Чеевом «Пожирателе пространства» сразу к Земле, и как можно быстрее, оставив для себя вариант с возвращением на лежащий в дрейфе «шевроле» на сёрфе. Я не хотел посвящать Мэттью в проблемы, которые мог и обязан был решить только сам. К тому же Мэтт, жестоко покалеченный дёртиками, сам превратился в дополнительную проблему. И для меня, и для себя. Но он и слышать не желал о том, чтобы я задерживался на Переходнике. Корчась от боли, он размахивал своими культями и, опасаясь нашуметь, не кричал, а громко шипел на меня. Он говорил, что время, которое он выиграет, направившись сразу к Земле, незначительно, и настаивал на том, чтобы идти до «шевроле», о котором я ему рассказал, вдвоём, на звездолёте Кэса. Он просто хотел, чтобы я находился у него на глазах, опасаясь, как бы я не выкинул фортель, оставшись на Переходнике. Спорить с этим прохиндеем было бесполезно.