Я проснулся, как просыпаются утром, правда, чувствуя себя несколько ошарашенным. Попытался было взять себя в руки, но почему-то это плохо получалось. Тело моё, несмотря на удобное ложе, затекло и устало. Ко всему прочему сильно стягивало кожу лица, словно я умылся в грязной воде.
Приятная полутьма в «операционной» сменилась ровным, не раздражающим светом. Хитрые часы показывали 46 часов 31 минуту. Таким образом, я провёл на ложе почти двое суток. Примерно за такое, довольно приличное время, и происходит процесс «откидывания мозгов на дуршлаг».
Подошел Лоренс с лаборанткой, но уже с другой. Они вдвоём, привычно проделывая необходимые манипуляции, освободили меня от липучек и присосок, а в завершение Лоренс снял с моей головы шлем.
— Айвэн, сможешь встать сам? — услышал я за спиной голос Эдди Лоренса. — Не спеши и не убегай — сейчас лично сам тебя отмассирую.
— Что за вопрос, Эдди! — я выбрался из «корыта» и с наслаждением потянулся. Что-то снилось мне, но я не мог вспомнить сон, он ускользнул от меня перед самым пробуждением… Чёрт, почему так стягивает лицо?
Эдди с лаборанткой как-то странно смотрели на меня. Вернее, старались не смотреть. В чём дело?
— Все нормально, Эдди?
— Почти всё нормально, — озабоченно сказал какой-то уж очень серьёзный Лоренс.
— А что же тогда не нормально, старик? Неужели все-таки «дуршлаг» коротнул? — пошутил я.
Ничего не отвечая, Лоренс провел меня в комнату с массажным центром и предложил лечь на топчан.
— Снова ложиться, — изображая недовольство, пробурчал я.
Что-то мне мешало, лицо было словно чужим.
— Эдди, я на минутку загляну в ванную.
Эдди Лоренс опять странно взглянул на меня и легонько вздохнул.
Я зашёл в ванную и посмотрел в зеркало. И обомлел. Из зеркала на меня глядело усталое лицо вроде бы знакомого мне человека — и моё, и в то же время не моё. С удивлением взирал я на невесть откуда взявшиеся тёмные усы и такие же тёмные, наполовину седые волосы. Лицо мое выглядело так, словно я стоял на ураганном ветру. Оно приобрело «летящий» вид; заострились черты, прищурились веки, как бы уберегая глаза от мощного ветра. Копна длинных волос напоминала огонь на ветру, или, скорее, развевавшийся чёрный, расшитый серебряными нитями, флаг, который удивительным образом запомнил, как он бился и хлопал на ветру, как буйный ветер трепал и рвал его. Бой закончился, ветер стих, а затем и вовсе наступил мёртвый штиль, а флаг не пожелал лечь в дрейф и продолжал реять… Да, замечательное лицо видел я. Я бы восхищался таким… если бы оно принадлежало другому человеку. Что-то начинало потихоньку до меня доходить. Я сильно дёрнул за кончик чёрного уса, и он оказался у меня в руках. Так. Бутафория. Маскарад. Я содрал остатки приклеенных усов; смочив пальцы, немного потер в одном месте лицо. Так и есть. Маскарад.