Единственным спасением от пульсирующей головной боли мог стать здоровый сон, и мне начинала нравиться эта идея.
– Расскажи. Я оставила тебя с Мэрион…
Он поцеловал меня в лоб, улыбаясь при этом.
– Давным-давно жил один джинн…
– Без шуток.
– Я не думал, что ты шутишь…
Внезапно я вспомнила то, от чего вскочила и, сев на и ропати, обхватила свою ноющую головушку, пытаясь облегчить страдания. Я яростно глядела на него через свисающие на лицо и, черт их побери, вьющиеся волосы.
– Ты! Ты…
Он наблюдал за мной, между бровями залегла тревожная морщинка. Участливый взгляд, но отнюдь не виноватый. Я слезла с его рук и поползла к краю кровати, чтобы присесть на краешке. Он тоже сел, вытянув руки. Должна признать, я сильно разозлилась.
– Ты! – повторила я, сглотнув наплывающий приступ тошноты, так как мир все еще продолжал вертеться передо мной. – Ублюдок! Я знаю, что ты сделал!
Морщинка на его лбу немного углубилась.
– Что конкретно я натворил?
– Ты и Льюис… задумали все это. Та ночь, когда ты бросил меня в гостинице. – Меня внезапно осенило. – Ты знал, что Джонатан не выпустит нас двоих. И поэтому ты позволил им разъединить нас.
Теперь он выглядел слегка виноватым. Морщинка не исчезала с его лба.
– Джо, успокойся. У тебя травма головы.
– Травма головы?! Я залетела от тебя!
Его самодовольные слова просто подбросили меня с кровати. Стоя и покачиваясь, я пыталась сфокусироваться на его раздвоенном изображении.
– Что! Нечего сказать?
– Присядь.
– Пошел ты! Я беременна!
– Присядь, пока ты не… – Он резко бросился ко мне.
Я не сознавала, что падаю, пока не очутилась в его руках, зависнув в нескольких сантиметрах над землей.
– …упала.
– Извини, – промямлила я. В глазах кипели слезы. – Нет, сначала ты извинись.
Мир снова поплыл вокруг меня, и я закрыла глаза, чтобы остановить головокружение.
Кто-то поднял меня и бережно опустил на мягкий диван, прикрыв одеялом. Я почувствовала тепло его руки на моей щеке и открыла глаза. Он наклонился надо мной, оказавшись достаточно близко для поцелуя. Его губы были полуоткрыты, словно он собирался что-то сказать. Потом он сократил дистанцию между нами, и его губы коснулись моих. Я словно растворилась в них, и, несмотря на то, что моя голова гудела, будто ею поиграли в футбол, мне ничего не оставалось, как поцеловать его в ответ. С жадностью.
– Я должен был защитить тебя. Я люблю тебя, – прошептал он. – Я буду оберегать тебя. А теперь спи.
И словно к его поцелую был подмешан опиум, я провалилась в глубокий сон.
Я проснулась. Мертвая тишина и холодная постель. Головная боль наполовину прошла, а синяки теперь тупо ныли. Дэвида не было видно, но кто-то оставил телевизор включенным на гостиничном информационном канале новостей. Очевидно, главной новостью стала странная буря, пронесшаяся по вестибюлю гостиницы и вызвавшая несколько коротких замыканий в электрической цепи. По телевизору сообщили, что сейчас все в норме и беспокоиться не о чем.