- Я разобрался в твоих прежних костях - они были 'заговорены' на 'ду шаш'. Вот ты и попался сам на этом. Я уничтожил эти нечестные кости и купил тебе новые. Выигрывай мастерством, а не обманом!
С этим гроссмейстерским напутствием я ушёл к себе, гордо неся на плечах 'честно' выигранную шинель. Всё это было до снега. А как стал падать снег, случилась трагедия, как раз в этой грузинской группе.
Снег то усиливался, то прекращался, при этом небо прояснялось и сияло солнце. Мы с Максимовым чуть не попались на этом, решив доесть последние дыни у Тугая. Не успели мы отойти метров на двести от амбара, повалил такой снег, что мы опрометью бросились обратно и с трудом нашли свой амбар.
А в грузинской группе получилось хуже. Два студента, сильные ребята, спортсмены - Хабулава и Гонгадзе, в период прояснения пошли в контору за деньгами. Они получили деньги и пошли обратно домой. От конторы до сарая, где они жили, было километров пять. Ребята прошли почти половину пути, как повалил снег. И они стали, как это бывает при отсутствии видимости, ходить по кругу. Снег валил весь день и всю ночь. Наутро на лошадях отправились искать ребят и нашли два замёрзших трупа недалеко от конторы. Одеты они были легко, так как в моменты прояснений, было по-августовски тепло.
Тела ребят отправили в Тбилиси; случаи гибели студентов из Тбилиси были и в соседних отделениях. Прибытие нескольких цинковых гробов с целины в Тбилиси вызвало панику среди родителей. Они уже готовились выезжать на целину искать нас.
В начале сентября руководству стало понятно, что 'битва за урожай' была проиграна. О нас забыли, даже кормить перестали. Мы покупали в сельмаге или у местных еду и выпивку. Дела не было, началось моральное разложение - местные запили по-чёрному, а мы - эпизодически. Мы стали требовать у нашего парторга Тоточава отъезда. Но руководству совхоза было не до нас. Приехал большой начальник (кажется, Предсовмина Казахстана Кунаев) раздавать выговора и снимать нерадивое руководство совхоза, которое слепо слушало указания из того же Совмина. 'Пал' жертвой 'борьбы роковой' и дружок бугая - Тугай.
Но в конце сентября нашли таки возможность отправить домой небольшую группу студентов с нашего амбара, а именно шесть человек. Решили кинуть жребий, кому ехать. 'Актив' группы - староста и комсорг, подготовили бумажки по числу ребят, написали там шесть раз 'да', а остальные - 'нет' ('да' - едет; 'нет' - понятно), скрутили бумажки в трубочки и положили в шапку. Я, зная честность и принципиальность нашего 'актива', не стал участвовать в жеребьёвке. Первыми кинулись к шапке друзья 'актива', я почувствовал подвох, но, не зная, где его ожидать, вышел к шапке и потребовал высыпать жребии не стол. 'Актив' и его приближенные начали возмущаться. Тогда, я спокойно вынул свою ножовку из чехла и как можно свирепее процедил: 'Всех порешу и скажу - так и было!'