— Очень странно, что тебе вредны лишь те блюда, которые могут поссорить тебя с кем-то, — заметил он.
— Это не так, — упрямо заявила она.
— Неужели? — спросил он с откровенным недоверием в голосе, а затем добавил:
— И никогда впредь, не перечь моим приказам, а если мистер Блуэ будет слушаться тебя, а не меня, он получит за это десять плетей.
Услышав такую угрозу, бедный повар что есть мочи побежал по лестнице будить дворецкого. Ровена перестала есть, поднеся руки ко рту и всем своим видом показывая, что Уоррик совершенно лишил ее аппетита.
— Ты высокомерная и упрямая девчонка, — в сердцах выдохнул Уоррик.
Однако Ровена и не думала уступать.
— Что вы теперь собираетесь делать с вином, ведь я все равно не стану его пить?
— Я прикажу доставить его в мою спальню для собственного употребления, а равно доставить туда и тебя, как только ты покончишь с пищей. Впрочем, ты, кажется, уже разделалась со своей трапезой…
Ровена тут же набросилась на еду с такой жадностью, что это не ускользнуло от взгляда Уоррика, и опять жестокая улыбка заиграла на его губах.
— Бернард, — позвал он. Бернард был тут как тут.
— Да, милорд, я доставлю ее туда, как только она закончит, — уверил он господина.
Уоррик поддел пальцем ее подбородок, который энергично двигался, пережевывая пищу.
— Не переедай сверх меры, милая, и не задерживайся, а иначе мне придется вернуться за тобой, и тебе это не понравится.
Он оставил ее наедине с оруженосцем и едой. Ровена стала жевать медленнее, и страх снова сжал ее горло. Уоррик опять собирается овладеть ею. И раз он решил, так и будет.
Может быть, ей стоит попробовать убежать от оруженосца и спрятаться? Ведь, хотя Бернард намного выше ее, он еще зрелый мужчина, так что больше шансов скрыться от него, чем от его хозяина. Но тогда накажут Бернарда, кроме того, Уоррик поднимет всех обитателей замка на поиски. Он такой упрямец, что ни перед чем не остановится. Ему наплевать, что обитатели замка тяжело трудились весь день и теперь им нужно выспаться.
— Вам бы лучше поторопиться, мистрис, — оторвал ее от размышлений Бернард. — У лорда такой темперамент, что он не любит долго ждать.
— Если он такой нетерпеливый, пусть придет и поторопит меня сам. Какая разница, в любом случае меня ждет его гнев, а то и наказание…
Она стала гадать, какое унижение ждет ее на этот раз за то, что она пыталась отвергнуть его, убежать, раздражала его своим упрямством здесь, на кухне. Неужели он вынудит ее умолять его овладеть ею или это будет нечто худшее? Но нет — что может быть хуже, чем умолять о наслаждении человека, которого презираешь?